Полубояринова М. Д. Костяные детали снаряжения средневекового всадника и лучника из Болгара
Полубояринова М. Д. Костяные детали снаряжения средневекового всадника и лучника из Болгара // Советская археология. 1986. №02. C. 254-260.
За последние годы на Болгарском городище было найдено несколько костяных предметов, относящихся к вооружению богатого конного воина и лучника. Эти предметы относятся к числу редких находок в средневековых древностях Восточной Европы. Они исполнены на высоком художественном уровне и прекрасно сохранились. Все находки были сделаны неподалеку друг от друга — на юго-западной окраине домонгольского Болгара, ставшей в золотоордынский период центральным районом города. Вещи хранятся в собрании Болгарского гос. историко-архитектурного заповедника.
1. В 1980 г. на раскопе LXXIII, в яме, относящейся к золотоордынскому периоду (вторая половина XIII—XIV в.), была найдена костяная изогнутая накладка овальной формы (рис. 1). Подобные накладки служили для предохранения левого запястья лучника от удара тетивы [1, с. 182, 183; 2, с. 47-48; 3, с. 148]. Размеры (в мм): длина 122, ширина 55, толщина 2,5. В средней части предмета имеются две пары отверстий, в которые продевались ремешки; ими накладка крепилась на руке. Края отверстий и расстояния между парными отверстиями имеют следы потертости от кожаных завязок. Внутренняя, прилегающая к руке поверхность, как и края, тщательно заполирована. Наружная, выпуклая поверхность накладки орнаментирована. Орнамент состоит из двухъярусной каймы по краю и пояска в средней части, между двумя парами отверстий диаметром 4 мм. Наружный ярус каймы шириной 1 см отстоит от края накладки на 4 мм. Он заполнен повторяющимися фигурами в виде буквы S с отходящими от волют короткими прямыми отростками. Фигуры частично гравированы тонкой линией, а частично линией, состоящей из ряда маленьких углубленных треугольников. Внутренний ярус каймы шириной 5 мм и два ряда поперечной полосы заполнены геометрическим узором, близким к меандру.
Описанные приемы орнаментации — гравировка и техника выемчатых треугольников, как отмечает Н. В. Малиновская, часто употреблялись на костяных обкладках колчанов второй половины XIII—XIV в. Там они употреблялись исключительно в геометрических композициях [4, с. 133, 136]. При этом углубления заполнялись цветной пастой; на болгарской накладке следов краски не заметно. Сам мотив — отдельные повторяющиеся S-овидные завитки — также встречается на колчанах [4, с. 137. табл. 2, 40, 65, 78, табл. VIII, 22, табл. X, 34, 37]. Н. В. Малиновская отмечает, что этот мотив находит аналогии в орнаментах алтайских и среднеазиатских тюрков, у енисейских кыргызов.
Другой элемент орнаментации болгарской накладки — полоса, заполненная многократно повторенной зигзагообразной фигурой типа меандра, также встречен па памятниках более раннего времени восточного происхождения (например, на одной из ордосских блях [5, с. 74, рис. 55, г]). Д. К. Валеева считает подобный орнамент одним из наиболее характерных для волжских болгар [6, с. 24].
Подобные приспособления для стрельбы из лука встречаются очень редко. Две такие костяные накладки — целая и в обломках — были найдены в Новгороде, в слоях последней четверти XII — первой половины XIII в. и 60-70-х годов XIII [3, с. 148, табл. 5, № 9, 10, рис. 10, 2, 3; 11, 1, 2]. Первая — лишена орнамента, отверстия для ремешков помещаются на выступах-ушках. Вторая — по форме и технике нанесения орнамента близка болгарской: по ее краю идет полоска, нанесенная гравированной линией, прерываемой выемчатыми треугольниками. А. Ф. Медведев отмечает редкость подобных находок и приводит им три аналогии — из Биляра, с Кыласова городища и из Саркела.
Билярская накладка, происходящая из старых сборов и хранящаяся в Гос. музее ТАССР, была опубликована еще А. Ф. Лихачевым [1, с. 182, 183, табл. 39].
-254-
Рис. 1. Костяная защитная накладка лучника. Болгар. Вторая половина XIII—XIV в.
По форме и размерам она близка болгарской. По краю идет орнаментальная полоса, заполненная растительным побегом. Д. К. Валеева видит в этом орнаменте изображение волны и плывущей по ней утки и считает этот орнамент собственно болгарским [6, с. 47]. Последнее соображение представляется неосновательным.
Основное изображение помещено посередине: две противостоящие друг другу сцепившиеся когтями симметричные птицы и фигура филина над ними. Углубления заполнены черной краской. В целом вся композиция носит «камский» характер. Две симметричных фигуры животных или птиц и возвышающееся над ними еще одно существо встречаются в древностях народов Прикамья [7, табл. 41а]. Это композиция выражает, быть может, взаимоотношения между родами, обозначенными через их тотемов. Время билярской находки точно неопределимо, по всей вероятности, домонгольское (XI — начало XIII в.), как большинства находок с Билярского городища.
С Кыласовского городища (Анюшкар), расположенного на Каме, происходит еще одна подобная накладка [8, рис. 45, 3]. Она относится к верхнему слою городища, датированному суммарно XII—XIV вв. Эта накладка также овальной формы, но несколько меньшего размера (ее длина 5 см). Накладка украшена циркулярным орнаментом — в середине крестообразная фигура из пяти кружков и полоса в три ряда кружков по внешнему краю.
Подобные приспособления лучников имеют древнюю традицию в родановской культуре. М. В. Талицкий опубликовал костяные защитные
-255-
пластинки с Родановского городища, похожие, по его наблюдениям, на аналогичные приспособления, бытовавшие у хантов и манси [2, с. 47, 48, рис. 15, 2]. Щитки эти непохожи на вышеописанные. Несколько подобных защитных накладок из бивня мамонта пайдено в Мангазее [9, с. 74, табл. 64, 1,4].
Такое же назначение имели четыре серебряных накладки из клада с городища Лорвож на р. Обь [10, с. 182, сл., рис. 7—10]. И. А. Сыркина, опубликовавшая эти предметы, относит их к болгарскому ремеслу и датирует XII в. Серебряные накладки украшены позолотой и чернью, богато орнаментированы. Автор называет их «нашивными пластинами», но не уточняет возможные способы их применения. Между тем по форме, размерам и способу крепления (дырочки на длинных сторонах) они поразительно похожи на костяные накладки Болгара, Биляра, Новгорода. Орнаментальная полоса по краю одной из серебряных пластин [10, рис. 7] представляет собой лишь несколько усложненную схему орнамента биляр- ской накладки. Три из четырех лорвожских «нашивных пластин» имеют то же зональное расположение орнамента, что болгарская, билярская и другие находки. Конечно, возникает вопрос об их прочности: могли ли они служить защитой для руки лучника? Серебряная изогнутая пластинка, толщиной в 1 мм, представляется довольно надежной в этом смысле. Возможно, стремясь сделать их более прочными, мастер вставил в желобок по краю медную проволоку. Конечно, судя по богатому оформлению лорвожских накладок, это были вещи особо парадного, возможно, церемониального облачения знатного воина. И. А. Сыркина указывает еще на две подобные находки из Западной Сибири [10, с. 192, 196].
2. В 1982 г. на раскопе LXXXIII, при исследовании богатого золотоордынского дома, построенного из сырца и обожженного кирпича, с системой канов и круглой кирпичной печью, была найдена костяная резная рукоятка (рис. 2). Дата комплекса — вторая половина XIV в.
Рукоятка представляет собой цилиндрический стержень с одним заточенным концом и с шарообразным навершием на другом. В «яблоко» - навершие вбит железный штырь с петлей на конце, в которую вставлено железное колечко. В это колечко продевалась, вероятно, кожаная петля, одевавшаяся на руку, или же за него рукоятка могла подвешиваться к поясу. Размеры (в см): длина рукоятки 12, диаметр цилиндрической части 2,2, диаметр навершия 3,3.
Круглое навершие орнаментировано в виде узла рельефной плетенки, как бы связанного из четырех двойных жгутов; оно слегка сплюснуто по вертикальной оси. Другой конец рукоятки затесан с двух сторон, образуя клин. Затесы эти окаймлены двумя симметричными выпуклыми арочками. В углубленных внутри арочек площадках имеются три сквозных круглых отверстия диаметром 0,3 см; одно в верхней части и два в нижней.
Цилиндрическая средняя часть рукояти также орнаментирована. Двумя вертикальными выпуклыми полосами поверхность разделена на две части, каждую из которых заполняет рельефная коса — плетенка из четырех узких жгутов. Концы жгутов отделяют зигзагообразной линией цилиндрическую часть рукояти от сужающейся.
Вероятнее всего, рукоятка принадлежала плетке. В отверстия в тонком конце рукояти могли быть пропущены три кожаных шнура, из шести концов которых и сплеталась плеть. Не исключено, что в эти дырочки вставлялись металлические заклепки — в этом случае металлические пластинки по форме арочек должны были прижимать концы кожаных ремней.
Единственная известная нам аналогия болгарской рукоятке была найдена на Алтае в 1935 г. [11, с. 525, 538, табл. L, 2; 12, с. 50—55, рис. 8, 9]. Она происходит из могилы знатного воина (чье имя — Ак-Кюн — сохранилось) и относится к значительно более раннему времени, чем наша находка,— к VIII в. Алтайская костяная рукоять плетки — изогнутая, что обусловлено формой кости или же следованием еще более
-256-
Рис. 2. Костяная рукоятка плетп. Болгар. XIV в.
древней традиции. Она выполнена в зверином стиле — толстый конец оформлен в виде соединения двух симметричных голов хищника с двумя парами глаз и ушей, но без нижних челюстей. Таким образом, обе эти головы имеют общую пасть. Соединение челюстей, т. е. угол пасти и губы зверя, оформлены в виде рельефных валиков — арок, внутри которых, как бы в пасти зверя, просверлено пять отверстий.
Средняя часть рукояти покрыта плетенкой в виде четырех полос, сплетенных каждая из четырехчастных жгутов. Сверху и снизу рукояти от плетенки отходят сужающиеся полосы, заполненные «елочным» орнаментом, а с боковых сторон даны мелкие гравированные изображения задней части зверя и фигурки лебедя. Тонкий конец рукояти — полый.
Л. Р. Кызласов обращает внимание нa сходство алтайской рукояти с орнаментированными кабаньими клыками-подвесками из Блюменфельдских курганов, относящимися к савроматам [12, с. 54, 55]. Совпадает изогнутая форма предмета, оформление толстого конца как оскаленной головы хищника и, что особенно интересно для нас, оформление углов пасти и губ в виде рельефных валиков-арочек [13, рис. 19, 20; 370, 5—8; 14, с. 227, 230, 233]. Бронзовые подражания кабаньим клыкам встречены и в памятниках Алтая V—IV вв. до п. э. [11, с. 296, табл. XXVIII, 11]. Таким образом, то. что на болгарской рукоятке представляется орнаментальным мотивом — валикообразные арочки, обрамляющие заточенный конец, на более древних прототипах получает объяснение как контур пасти животного. Мастер, вырезавший рукоять Болгарского городища, следовал древней традиции, уже не понимая смысла изображения.
Генетическая связь всех трех видов рукоятей не вызывает никаких сомнений. Алтайская рукоять VIII в. н. э. формой и оформлением конца
-257-
в виде головы зверя-хищника, полосами «елочного» орнамента близка к подобным савроматским предметам (V в. до н. э.). Появление на ней орнаментальной плетенки, сочетавшейся с зооморфными сюжетами, что отличает искусство Алтая середины I тыс. н. э. [15, с. 37, 62, 74] знаменует переход к прикладному искусству средневековья. Болгарская рукоятка XIV в., продолжающая традицию декоративно-прикладного искусства евразийских степей, уже утратила черты звериного стиля, сохранив лишь некоторые формальные детали, зато орнаментальный мотив «плетенки» получил в ней пышное развитие.
Сравнение болгарской и алтайской рукоятей позволяет уточнить назначение концов последней. Плеть крепилась, видимо, к толстому концу
Рис. 3. Костяное навершие рукояти плетки. Болгар. ХІ-ХІІ вв.
рукояти, в отверстия, обрамленные «аркой» губ зверя, как и у болгарской, где назначение концов четко определяется наличием шарообразного навершия с железным колечком.
Приводимый Л. Р. Кызласовым в качестве аналогии для орнаментации рукояти плетки из могилы Ак-Кюна костяной наконечник рукояти плетки из древнехакасского погребения на р. Енисее [12, с. 54, рис. 10] позволяет установить происхождение шарообразного навершия у болгарской рукояти. Небольшие костяные наконечники, состоящие из полой цилиндрической части, куда вставлялась, вероятно, деревянная рукоять плетки, и шарообразного навершия, встречается в средневековых древностях степных народов и в Древней Руси 1. Резное навершие енисейского наконечника оформлено в виде узла из переплетенных жгутов, что сближает его с болгарской находкой. В верхней части енисейского навершия: просверлено отверстие, в которое, как и у болгарской рукояти, могла вставляться кожаная петля. Цилиндрическая часть енисейского костяного наконечника покрыта резным орнаментом в виде плетенки, гравированных растительных побегов и выемчатых треугольников.
Болгарская рукоять как бы соединяет в себе формы цельной костяной алтайской рукояти плетки и навершия от деревянной рукояти с Енисея и аналогичных ему.
3. В 1983 г. на раскопе XXXV была найдена еще одна костяная деталь от рукояти плетки — это костяное навершие шарообразной формы с клювовидным отростом (рис. 3). Эта находка происходит из материковой ямы с домонгольским материалом — сердоликовой призматической бусиной, топором с полукруглой выемкой, болгарской домонгольской
---------------
1. Суздаль, раскопки 1983 г. (любезное сообщение М. В. Седовой).
-258-
керамикой 2. Навершие представляет собой слегка сплющенный по вертикали шар с цилиндрическим сквозным отверстием и резко изогнутым клювовидным выступом. Размеры (в см): высота навершия 4, диаметр шара 5, диаметр отверстия 1.
Подобные костяные и бронзовые навершия рукоятей плетей датируются обычно XI—XIII вв. Они в небольшом числе встречены в степных кочевнических курганах и на территории Древней Руси [16, с. 73, 74]. а также далее на восток. Такие навершия А. Н. Кирпичников называет «затыльниками». Он считает, что выступы на этих затыльниках служили для предотвращения выскальзывания плети из руки [16, с. 711]. По мнению А. Н. Кирпичникова, подобное костяное навершие должно было находиться в месте соединения рукояти с самой плетью [16, с. 73]. Представляется, однако, более вероятным, что навершие надевалось на ее противоположный конец, точно так же, как надевались цилиндрические навершия с шаровидным окончанием, но без выступа, подобные найденному в древнехакасском погребении на р. Енисее [11, рис. 10]. К этому навершию должна была крепиться кожаная петля, в которую продевалась рука всадника. Это предположение подтверждается тем, что в некоторых навершиях сохранился железный стержень, скреплявший их с деревянной рукоятью, иногда даже с кольцом [17, с. 22].
Болгарское навершие, по классификации А. Н. Кирпичникова, относится к типу III. Исследователь относит к нему более 20 находок IX— XIII вв., (костяных и бронзовых). Наиболее близко навершие из кургана XII-XIII вв. в Киевской земле [16, с. 74, 109, табл. XXIV, 10]. Находка заготовки навершия этого типа в костерезной мастерской Звенигорода [18, с. 235, рис. 6, 6] позволила А. Н. Кирпичникову относить такие предметы к южнорусским изделиям. В качестве аналогий указаны находки из Прикамья, Казанского Поволжья, Румынии [16, с. 74]. Самые ранние из них найдены в хазарском слое Саркела, что говорит о появлении на Руси подобных предметов с юга из степи [16, с. 73]. Само употребление плетей с навершиями говорит, по мнению А. Н. Кирпичникова, об определенном способе верховой езды — «по-восточному», без шпор, управляя конем главным образом при помощи плети [16, с. 71].
И целая костяная рукоятка плети, и костяное навершие от деревянной, вероятно рукоятки, найденные в Болгаре, входили в парадное убранство богатого воина-всадника. Л. Р. Кызласов приводит свидетельство византийского источника о том, что конские плети служили символом власти, у тюрок-тутю [12, с. 53]. Вместе с формой, не понятой, но повторенной в более позднее время, к наследникам восточных традиций перешел, вероятно, и обычай использования парадных плетей как знака высокого достоинства. Безусловно богатому и знатному воину принадлежала также и костяная накладка на запястье.
ЛИТЕРАТУРА
1. Лихачев А. Ф. Скифские элементы в чудских древностях Казанской губернии,— Тр. IV АС (1884 г.). Т. 1. Одесса, 1886.
2. Талицкий М. В. Верхнее Прикамье в X—XIV вв.— МИА, 1951, № 22.
3. Медведев А. Ф. Оружие Новгорода Великого,—МИА, 1959, № 65.
4. Малиновкая Н. В. Колчаны XIII—XIV вв. с костяными орнаментированными накладками на территории евразийских степей.— В кн.: Города Поволжья в средние века. М.: Наука, 1974.
5. Руденко С. И. Культура хуннов и Ноинулинские курганы.— М.— Л.: Изд-во АН СССР, 1962.
6. Валеева Д. К. Искусство волжских булгар.— Казань: Татар, кн. изд-во, 1983.
7. Оборин В. А. Древнее искусство народов Прикамья. Пермский звериный стиль. Пермь, 1976.
8. Оборин В. А. Камская археологическая экспедиция 1955 г.—КСИА, 1959. вып. 74.
---------------
2. Из этого же раскопа из нижних горизонтов золотоордынского слоя происходит половинка еще одного подобного навершия, но удлиненных пропорций и с более мягкой профилировкой выступа.
-259-
9. Белов М. И., Овсяников О. В., Старков В. Ф. Мангазея. Материальная культура русских полярных мореходов и землепроходцев XVI— XVII вв. М.: Наука, 1981.
10. Сыркина И. А. Клад с городища Лорвож (XII в.).— СА, 1983, № 4.
11. Киселев С. В. Древняя история Южной Сибири,-М.: Изд-во АН СССР, 1951.
12. Кызласов Л. Р. Резная костяная рукоятка плети из могилы Ак-Кюна (Алтай).— КСИИМК, 1951, вып. XXXVI.
13. Grakov B. Monuments de la culture scythique entre le Volga et le monts Oural.— ESA, 1928, t. III.
14. Смирнов К. Ф. Савроматы. М.: Наука, 1964.
15. Федоров-Давыдов Г. А. Искусство кочевников и Золотой Орды. М.: Искусство, 1976.
16. Кирпичников А. Н. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси IX—XIII вв.- САИ, 1973, вып. Е1-36.
17. Федоров-Давыдов Г. А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. М.: Изд-во МГУ, 1966.
18. Власова М. Г. Мастерские костерезов в Звенигороде.-ЗОАО, 1967, т. II (35).
-260-