Кравцова М. Е. История развития шелкоткачества
Кравцова М. Е. Мировая художественная культура. История искусства Китая: Учебное пособие. — СПб.: Издательства «Лань», «TPИADA», 2004. — 960 с.
ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ШЕЛКОТКАЧЕСТВА
Китайское текстильное производство освоило выпуск всех известных для мирового текстиля основных видов тканей, сделанных из растительных и животных (шерсть) волокон. Но абсолютно приоритетное положение в нем на протяжении многих веков занимали, как известно, шелковые ткани, изготавливаемые из специфического природного материала — волокон, получаемых из коконов бабочки тутового шелкопряда.
Происхождение шелкоткачества овеяно в Китае, подобно бронзовому производству, легендами и возводится к предельно архаическим временам. Чаще всего оно связывается с богиней по имени Лэй-цзу, супругой Желтого императора. Известно, что культ Лэй-цзу как покровительницы шелкоткачества со второй половины чжоуской эпохи входил в круг официальных религиозных представлений и сопровождался специальными жертвоприношениями в ее честь, которые совершались лично государыней, а затем — императрицей. О высочайшей степени общественного авторитета шелководства и шелкоткачества в Древнем Китае свидетельствует также исполнение нефритовых изделий в виде гусеницы шелкопряда и включение сцен на тему процесса изготовления шелка (сбор листьев тутового шелкопряда, тканья и тому подобных процедур, подробно см. далее) в орнаментацию бронзовых сосудов и позже в погребальные рельефы и стенописи. Сама шелковица тоже почиталась священным деревом. Такие представления о ней прослеживаются еще для иньской эпохи и раннечжоуского периода 372.
Как и во многих других случаях, справедливость традиционной версии о предельно архаическом происхождении шелкоткачества полностью подтвердилась археологическими материалами. Выяснилось, что оно восходит к неолитической эпохе. Древнейшими находками, подтверждающими факт существования в неолитическом Китае шелкоткачества, пусть даже в его предельно примитивном,
------
372 В том числе сохранились сведения, что алтари иньского правящего дома и некоторых из чжоуских княжеских фамилий находились в рощах из тутовых деревьев, обозначаемых специальным термином Санлинь — «Лес шелковиц». Места под однотипным названием «Шелковичная пещера» (Кунсан, Цюнсан) постоянно фигурируют в мифологических повествованиях и легендах о древних правителях и выдающихся исторических личностях в качестве мест их рождения. И наконец, именно к шелковице восходит, как мы помним, образ мифологического Солярного древа — Фусан.
—725—
зародышевом состоянии, являются детали специального инструментария — деревянные валики для наматывания готовой ткани, ножи для обрезания основы, насечки для зевообразования 373. Все они были обнаружены (1975, 1978 гг.) для юго-восточной очаговой культуры Хэмуду, что позволяет датировать начало китайского шелкоткачества VI-V тыс. до н. э. (!), а его родиной — считать регион нижнего течения Янцзы. Первые образцы собственно шелковых тканей — крошечные фрагменты (2,4 х 1 см), обнаружены для культуры Лянчжу и относятся, по результатам их радиокарбонного анализа, к 2750 г. до н. э. (± 100 лет).
Они представляют собой ткань типа тафты с плотностью 40 нитей основы на 48 нитей утка на 1 см2 , которая была выполнена, по данным специальных химических экспертиз, из нитей одомашненной шелковичной гусеницы. Это означает, что лянчжуские мастера владели не только искусством шелкоткачества как такового, но и умением разводить бабочек и гусениц тутового шелкопряда. От иньской эпохи подлинных образцов шелковых тканей не сохранилось. Однако и в данном случае имеется немало материальных свидетельств иньского шелкоткачества. В качестве таковых выступают отпечатки тканей на бронзовых и нефритовых изделиях. Дело в том, что тогда было принято обертывать предметы погребального инвентаря кусками ткани. Прежде чем истлеть, при определенных благоприятных для этого условиях они оставляли отпечатки на металлической и нефритовой поверхности, причем настолько четкие, что по ним удается восстановить тип, фактуру ткани и даже наличие на ней вышивки. Оказалось, что иньцы умели уже делать гладкие и полихромные шелковые ткани, которые по некоторым технологическим показателям (преобладание на единицу измерения плотности основных нитей над уточными) совпадают с чжоускими и ханьскими шелками. Согласно письменным источникам, в иньскую эпоху имелось несколько региональных центров шелководства и шелкоткачества, которые были сосредоточены на юго-востоке, юге и юго-западе страны — на территории современных провинций Цзянсу, Аньхуэй, Хунань и Сычуань.
Самые ранние подлинные образцы древних шелковых тканей, по-прежнему лишь небольшие их фрагменты, относятся к раннечжоускому периоду и периоду Весен и осеней. Начиная со второй половины чжоуской эпохи шелка, как в виде кусков, так и в виде предметов одежды, настойчиво присутствуют в погребениях, в первую очередь в чуских 374. Подобные находки совместно с письменными сведениями позволили почти полностью и в деталях восстановить репертуар древних шелков и технологию их производства. Установлено, что именно на протяжении периода Борющихся царств и ханьской эпохи оформились все основные производственные операции китайского шелкоткачества, сложился базовый набор типов тканей и определился ареал главных шелкопроизводящих центров. Перечисленные ранее шелкопроизводящие регионы дополни-
------
373 Примечательно, что приспособления, аналогичные найденным в Хэмуду, до сих пор используются в «поясных станках», которые применяются в промыслах народностей, населяющих периферийные юго-восточные и южные районы Китая (Гуандун, Юньнань).
374 О степени насыщенности чуских захоронений шелковыми тканями и одеждами можно судить по женскому погребению из комплекса Цзянлин (1982 г.), датируемому промежутком 340-378 гг. до н.э. Усопшая была облачена в 13 слоев одежды, состоявших в общей сложности из 31 предмета, включая 8 халатов на шелковой вате, 3 легких халата, 1 кофту и 2 юбки. Поверх одежд находились 3 покрывала и 1 саван. Они были изготовлены из гладких и узорчатых тканей — тафты, газа, полихромных шелков. Еще 452 куска шелковых тканей, представляющих более 60 их разновидностей, были складированы в 4 бамбуковых корзинах.
—726—
лись северо-восточным (Хэбэй), восточным (Шаньдун) и северным (Шаньси). В танскую эпоху китайское шелкоткачество вступило в качественно новую фазу своего развития, обусловленную освоением китайскими мастерами ранее неизвестной им ткацкой техники — самит, с которой они познакомились благодаря ткацкому искусству тюркоязычных народов. К середине VIII в. эта техника заняла господствующее положение в местном шелкоткачестве, приведя к решительному обновлению способов ткачества и типов тканей. В последующие исторические эпохи происходила дальнейшая эволюция шелкоткацкого производства во всех его аспектах. Своего наивысшего расцвета оно достигло в XVI-XVIII вв. Тогда же установился и окончательный вариант ареала его главных производственных центров. Так, еще при Тан они располагались преимущественно в центральном регионе (Хэнань), в северо-восточных, восточных (Хэбэй, Шаньдун) и юго-западных (Сычуань) районах. Именно там производилось подавляющее большинство тканей, поставляемых ко двору и предназначенных на экспорт. Начиная с Северной Сун наметилась тенденция к перемещению шелководческих и шелкоткацких центров вновь на юг и юго-восток. В XIV в. сычуаньское производство окончательно пришло в упадок, зато в полную силу заявили о себе юго-восточные мастерские — в Нанкине, Сучжоу и Ханчжоу, которые остаются самыми авторитетными шелкоткацкими центрами и по сей день. В конце XVII — начале XVIII в. шелководство и шелкоткачество укрепились в районе Гуанчжоу, что также было во многом вызвано потребностями экспортной торговли, и, кроме того, наметилось его некоторое оживление в Сычуани.
Шелкоткацкое производство состоит из трех масштабных операций, производимых в рамках относительно самостоятельных промыслов и ремесленных занятий: шелководства, обработки нитей и ткачества. Шелководство включает в себя разведение тутовника и бабочек шелкопряда, выращивание гусениц, получение коконов и нитей, а также их первичную обработку. Все эти процедуры осуществлялись в древнем и традиционном Китае в специализировавшихся на них крестьянских хозяйствах.
Получение будущего шелка начинается со сбора грены — яичек бабочки тутового шелкопряда, и уже от подбора грены зависело качество нитей и тканей. Жизненный цикл гусеницы приблизительно 40 дней, в течение которых они превращаются в полупрозрачных, телесного цвета червей, длиной 7-8 см и толщиной с мизинец мужчины. Уход за гусеницами — чрезвычайно трудоемкое и хлопотное занятие. Гусеницы подвержены массовым заболеваниям (известно немало исторических прецедентов, когда подобные эпидемии охватывали целые уезды, приводя к разорению крестьянских хозяйств) и, кроме того, исключительно чутко реагируют на любые раздражители:
—727—
колебания температуры, сквозняки, запахи и звуки. Все это приводит к ухудшению их самочувствия и, как следствие, качества нитей. Столь же привередливы гусеницы и в еде. Листья, идущие на их кормление, должны собираться в строго определенное время суток, с определенных участков деревьев (верхние, нижние ветви) и специальным же образом нарезаться, причем следует избегать их слишком мелкой или крупной нарезки. От подбора сортов листьев зависит натуральный цвет нитей. Если гусениц кормить исключительно листьями садовой тутовой шелковицы, что и практикуется на юго-востоке, то получаются нити почти чисто белого цвета. Когда гусениц кормят листьями садовой шелковицы лишь во второй период их жизненного цикла, а первые двадцать дней — листьями дикого (горного) тутовника, то нити приобретают желтый цвет. Такой режим кормления соблюдался в Сычуани и в восточных прибрежных районах. И наконец, существует так называемый дикий шелк, получаемый при кормлении гусениц листьями особой породы дуба, растущего в горах северо-восточных районов Китая, на территории Ляодунского полуострова. Он представляет собой коричневого цвета, с трудом поддающиеся отбеливанию грубые на ощупь и легко рвущиеся нити, из которых при всех последующих технологических ухищрениях и орнаментальных уловках невозможно получить сколько-нибудь качественную ткань.
Далее наступает период витья коконов, продолжающийся в течение 3-4 суток, во время которых соблюдаются все те же предосторожности (поддержание температурного режима, ограждение от сквозняка, запахов, шума), что и в период выращивания гусениц. Готовые коконы сортируются. Лучшие из них оставляются для получения нового поколения бабочек.
Следующая и столь же ответственная процедура — размотка коконов, которая может осуществляться несколькими способами. В древности коконы обдавались кипятком. Затем предпочтение стали отдавать их распариванию в горячей воде, для чего употребляются специальные приспособления. Они состоят из котла, обычно соединенного с жаровней, помогающей поддерживать необходимую температуру воды, и деревянной конструкции, образованной рамой с мотовильным барабаном и ножным приводом. У каж-
—728—
дого кокона освобождается кончик волокна. Так как природные волокна микроскопически тонкие, они сразу же соединяются в пучок от 4 до 18 коконов, который через направляющий крючок и кольцо (как правило, из нефрита) выводится на мотовило. Последние слои кокона, близкие к гусенице, не поддаются размотке и идут на изготовление шелковой ваты. Самые же непригодные для ремесленного использования остатки употребляются для удобрения полей. Длина нити, получаемой из одного кокона, колеблется в зависимости от породы бабочек, условий кормления гусениц и прочих тому подобных обстоятельств от 350 до 1000 м. Для получения 1 кг нитей (шелка-сырца) требуется 18 кг коконов, а их совокупная длина составляет 300—900 км. Употребление горячей воды при размотке коконов обусловлено необходимостью удаления с натуральных волокон сирицина — природного вещества, склеивающего их в кокон. В холодной воде сирицин тоже растворяется, но очень медленно. Однако при таком способе размотки нити получаются более крепкими и упругими, чем при употреблении кипятка или горячей воды. Поэтому старые чиновники-специалисты, курировавшие шелкоткачество, нередко призывали крестьян отказаться от распаривания коконов и перейти к их размотке в холодной воде, обращаясь с соответствующими петициями и ко двору. Размотка коконов в холодной воде еще недавно применялась в китайском промышленном производстве для получения особо прочных нитей, которые до внедрения синтетических волокон использовались в военно-технических целях, например, для изготовления парашютного шелка.
После размотки коконов нити перематываются на мелкие бамбуковые мотовила и, в случае необходимости, повторно утолщаются или скручиваются, хотя их качество позволяло в принципе обходиться без скручивания. Этой процедурой завершалась стадия шелководства, и нити поступали в распоряжение других специализированных хозяйств и ремесленных производств.
Обработка шелковых нитей включает в себя их повторную очистку, подготовку к крашению и крашение. Данная операция не является строго обязательной, так как ткани могли изготавливаться из необработанных нитей и проходить все перечисленные далее способы обработки уже в готовом виде. Нити промывались для удаления с них остатков сирицина и возможных загрязнений, вываривались, отбеливались и в зависимости от красителя подвергались травлению. Для окраски употребляются красители из растительных и минеральных пигментов. Древнейшими растительными пигментами являлись трава-лань, местная разновидность индиго, корень морены, дающий красный цвет, плоды гардении (желтый цвет), желуди китайского дуба (черный цвет). При Ранней Хань к ним добавился сафлор (красный цвет) — растение, попавшее в Китай по маршруту Великого шелкового пути и быстро там одомашненное. По письменным свидетельствам, в некоторых районах страны выращивались целые плантации сафлора, шедшего на нужды
—729—
шелкокрасильных мастерских. Из минеральных пигментов употреблялись киноварь (красный цвет), охра (темно-красный), свинцовые соединения. Разнообразие цветовой гаммы чжоуских и ханьских шелков при столь ограниченном наборе красителей объясняется тем, что древнекитайские мастера-красилыцики в совершенстве владели техникой многослойного окрашивания и умением добиваться нужных оттенков путем комбинирования красок. Так, для получения нитей светло-багрового цвета их окрашивали три раза, для получения темно-пурпурного и черного с пурпурным отливом, соответствующего колористическим характеристикам цвета-сюань (такими должны были быть некоторые из ритуальных одеяний), — соответственно 5 и 7 раз.
При Тан набор красителей значительно расширился. В красильном деле стали активно применяться малахит, азурит, уже знакомые нам по живописным краскам ауро-пигмент и гуммигут, а из растительных пигментов — са-пан, из древесины которого получают красители красного цвета, персидский индиго и т. д. Среди привозных красителей встречались и весьма экзотические, например «пурпурный минерал» — вещество, выделяемое «лаковыми насекомыми» (шеллак), которые специально для этого разводились в лесах Юго-Восточной Азии.
Собственно ткачество начинается с приготовления основы (сновки) и шпулей для утка. Сновка, тоже исполняемая на специальном станке, состоит из горизонтально натянутых и плотно пригнанных друг к другу нитей. Для подготовки уточных шпулей в ходе истории шелкоткацкого производства употреблялись различные по конструкции шелкокрутильные приспособления. Например, еще в XIV в. это было мотовило, приводимое в движение рукой. Наиболее существенные изменения в шелкокрутильной технике
—730—
произошли в XVIII в., когда появились станки с колесом, приводимые в движение обеими ногами, что резко повысило производительность труда.
Ткацкие станки тоже постоянно совершенствовались. Приблизительно до середины чжоускои эпохи повсеместно использовались «луские станки» — без подножек, с двумя навоями, бердом и приспособлениями для ручного зевообразования. В позднечжоуский период и при Хань данный тип ткацкого станка значительно модифицировался и превратился в конструкцию с деревянной рамой и двумя крутящимися — передним и задним — барабанами-навоями. Кроме того, станок теперь имел две подножки, при помощи которых осуществлялось механическое разделение основы для образования зева. Так как руки ткача оставались свободными, он сам мог, без привлечения помощников, продевать челнок с утком и гребнем и протягивать утки. Опытный ткач (или ткачиха, обычно ткачеством занимались женщины) мог изготовить на таком станке за день работы до 3 м гладкой ткани. Не лишним будет заметить, что аналогичные по конструкции ткацкие станки были изобретены в Европе в VI в., а широкое распространение получили лишь к XIII в.
Для изготовления узорчатых и полихромных шелков использовались еще более совершенные станки. Уже древние, чжоуские, узорчатые ткани исполнялись, видимо (их изображения не сохранились, а письменная информация крайне отрывочна), на станках, снабженных рейками или планками, разделявшими нити основы соответственно рисунку, и педалями для образования зевов. Судя по сложности узоров, они должны были иметь до 4 подножек и более 300 планок.
Шелкоткацкое производство традиционного Китая располагало еще более внушительной серией конструктивных типов станков. Наиболее сложным устройством обладали
—731—
станки, предназначенные для крупноузорного и многоцветного тканья. Данный тип станков был изобретен предположительно в конце танской эпохи, о чем можно судить по характеру дошедших до нас образцов позднетанских и ран-несунских тканей. И вновь уместно вспомнить, что его первый европейский аналог, способный ткать только узкие ленты, появился в Германии в XVI в., а узорное ткачество как таковое фактически утвердилось в Европе в XVIII в., после изобретения приспособления для механического подъема нитей основы.
Станок для крупноузорного многоцветного тканья, в том виде, какой он получил в XVI—XVII вв., представляет собой подлинное инженерное сооружение масштабных размеров, включающее в себя горизонтальный навой и ремизный аппарат с педальным механизмом. Его обслуживали два человека: ткач, работавший внизу, у основы, и его помощник, располагавшийся вверху, у верха вертикальной рамы. Изготовление многоцветной ткани начиналось с создания заготовки-тяохуа («протянутые цветы»): на рисунок будущего раппорта наиболее опытные (и, заметим, высокооплачиваемые) мастера наносили тонкую сетку, по которой раппорт сплетался из тонких шнуров. Их расположение точно соответствовало узору рисунка — так получалась тяохуа. Затем заготовка укреплялась в верхней части вертикальной рамы, а концы шнуров прикреплялись к веревочному передаточному приспособлению, соединенному с бурами ремизным аппаратом. Помощник ткача тянул то одну, то другую группу шнуров, изменяя расположение нитей основы, а ткач пропускал челнок через определенное число нитей. Для тканья однотонных и мелкоузорных тканей также использовались собственные, упрощенной конструкции типы станков.
Процесс создания ткани завершался либо их окончательной подправкой (у окрашенных и многоцветных), либо разрезанием двойных волокон (у бархата), либо, в случае их исполнения из шелка-сырца, окраской и лощением.
С XVIII в. началось замедление технического прогресса китайского шелкового производства и его постепенное, но неуклонное отставание от европейской техники шелкокручения и шелкоткачества, что, впрочем, мало сказалось на качестве и общей популярности китайских шелков.
Технический уровень и постоянный прогресс китайского шелкоткацкого производства полностью соответствуют богатству репертуара тканей, основные типы которых выделились, повторим, еще в чжоуские и ханьские эпохи.
ОСНОВНЫЕ ТИПЫ ШЁЛКОВЫХ ТКАНЕЙ
Определяющими показателями для типологической классификации шелковых тканей служат, во-первых, толщина нитей и их средняя плотность для основы и утка. Во-вторых, характер плетения горизонтальных (основных) и продольных (уточных) нитей, исходя из чего все шелковые ткани подразделяются на основные и уточные (самит). В-третьих, цветовая гамма и орнаментальные показатели, на основе чего ткани делятся на однотонные и полихромные. Однотонные ткани, в свою очередь, распадаются на
—732—
гладкие (газ, репс, тафта, атлас, бархат) и узорчатые, узоры которых образованы сменой переплетений (узорчатые газовые и камчатые ткани). Среди полихромных тканей выделяются малоцветные (из нескольких, начиная с двух, цветов), многоцветные, мелкоузорные, крупноузорные и с рельефным узором.
Набор древнекитайских шелков состоял из гладких, креповых, газовых, камчатых и полихромных тканей. Древние гладкие ткани, обозначаемые в оригинальной терминологии как телк-мань, подразделяются в традиции на несколько типов: вываренные (посредством кипячения) — лянь, с плотными редкими нитями — цзюань, с двойными нитями — цзянь, с яркой окраской — ди и белый блестящий шелк — су. Последний из приведенных терминов впоследствии стал прилагаться к шелку-сырцу или сделанной из него ткани, т. е. ткани, имеющей натуральный цвет.
Если исходить из принятой в мировом текстиле классификации, то гладкий шелк оказывается представленным двумя ведущими типами — тафтой и основным репсом, который имел среднюю плотность 60-90 нитей основы и 30-50 нитей утка на 1 см2. Высшим достижением древних гладких тканей традиция называет «ледяную/глянцевитую тафту» (ва) — тонкий белый блестящий шелк, который выделывался в I в. н. э. в Шаньдуне. Впоследствии секрет ее изготовления был утрачен, и в памяти последующих поколений о ней остались легенды, насыщенные фантазийными подробностями. Рассказывалось, например, что тафта изготавливалась из нитей коконов волшебных шелкопрядов — огромных, с рогатыми головами и чешуйчатым телом червей, обитавших где-то в чудесных горах вдали от мира людей и вивших многоцветные коконы под снежным покровом. Сама ткань наделялась водонепроницаемостью и огнеупорностью: считалось, что она не намокает в воде и не боится огня.
Шелковый креп (чжоу, так могла обозначаться и высокого качества, прочная конопляная ткань) — ткань, изготовленная из нитей со слабой или сильной скруткой. Нити основы со слабой скруткой имели (результат анализа подлинных тканевых фрагментов) плотность 78 на 1 см2. При их сильной скрутке плотность нитей основы и утка равнялась соответственно 40-60 и 40-50 на 1 см2. Газовые ткани (ша) представлены гладкими и узорчатыми шелками. Последние определяются в оригинальной терминологии как шелк-ху. Кроме того, отдельно выделяется их разновидность — ло, объясняемая в комментариях как «узорная и редкая газовая ткань». Впоследствии иероглиф ло стал употребляться в китайском языке в качестве обобщающего термина для шелковых тканей.
Общими опознавательными особенностями всех газовых тканей являются две группы основ — фоновых и работающих («газовые») и наличие «глазков», расположенных в шахматном порядке. Гладкие газовые ткани имеют «просветы», разделенные группами из трех утков, соединенные с нитями основы в полотняном переплетении. Ряды
—733—
«просветов» образованы группами из четырех нитей основы (две нити фоновой и две нити работающей), которые переплетены между собой и соединены одной нитью утка. Техника переплетения узорчатых тканей имеет некоторое отличие: здесь ряды «просветов» образованы единственным утком. В результате типичным для них оказывается орнамент в виде соединенных ромбов. По мнению специалистов, в ханьскую эпоху техника исполнения газовых шелков была доведена до предельного совершенства.
Камчатые ткани, обозначаемые как ци и лин (ткань, по определению комментаторской традиции, с особым орнаментом, похожим на ледяные узоры), изготавливались двумя способами. В первом из них, восходящем еще к иньскому ткачеству, основы работают по системе 3 : 1, т. е. проходя над тремя нитями утка и опускаясь на одну нить. Во втором способе основы, образующие на полотняном фоне узор, чередуются с основами, работающими в полотняном плетении.
Полихромные ткани обозначаются термином цзинь, который впоследствии стал обозначать и парчу. Поэтому он нередко понимается и переводится как «парча» и применительно к древним шелковым тканям. На самом деле, собственно парча появилась в Китае только при Тан. Древние полихромные ткани выполнялись в технике, производной от полотняного плетения. Сам узор образовывался сменой основ и в результате их прохождения над тремя, пятью или семью нитями утка. Такая техника, продержавшаяся в китайском шелкоткачестве вплоть до конца VII — начала VIII в., позволяла исполнять достаточно сложные тканые узоры. Превосходными образцами древних полихромных шелков стали ткани из цзянлинского женского погребения, среди которых присутствуют шелка с геометрическим орнаментом, состоящим из разнообразных ромбовидных, S-образных, шестиконечных и других фигур, с орнаментом, образованным из рядов геометрических фигур и стилизованных изображений фениксов и уток. В последнем случае фоновая основа состоит из полос желтого, коричневого и темно-бурого цветов, а элементы орнамента выработаны желтыми и коричневыми нитями.
Освоение техники уточного тканья привело не только к появлению принципиально новых типов тканей, но и к существенному изменению всех прежних ткацких техник и способов. Так, в камчатых тканях узор теперь стал образовываться уточным четырехремизовым (3 : 1) и шестиремизовым ( 5 : 1 ) саржевым плетением на полотняном фоне или, в еще более сложном варианте, саржевым плетением на саржевом фоне.
Кроме сугубо технологических нюансов, важным показателем времени производства полихромных тканей является характер их орнамента. Ведущее место в орнаментации ханьских шелков занимает уже знакомая нам «облачная лента» — сильно стилизованное, напомним, изображение «птице-дракона» в обрамлении причудливых завитков
—734—
и пальметок. В орнамент нередко вводились также узоры, составленные из стилизованных изображений цветов (как правило, шести лепестковые цветы, восходящие к цветам водяного каштана) и фантазийно-зооморфные фигуры, наподобие крылатых и рогатых зверей. В эпоху Шести династий и при Тан все эти орнаментальные мотивы были почти полностью вытеснены орнаментами чужеземного происхождения — «ячеечным», «клеточным», «жемчужные цепи». Первый из них имеет ближневосточное происхождение и состоит из ритмичных кривых, образующих ячейки с помещенными в них растительными и зооморфными фигурами или реже антропоморфными (фронтально стоящие человечки) изображениями. «Клеточный орнамент», восходящий к сасанидскому искусству, образован клетками с размещенными в них вертикальными изображениями буйволов, львов, слонов. «Жемчужные цепи» — орнамент средиземноморского происхождения, получивший особое распространение при Тан, — состоит из круглых или овальных медальонов, образованных кружками-перлами и вновь заполненных зооморфными изображениями, изображениями людей, а также растительными узорами. Пик популярности полихромных шелков с заимствованными орнаментами приходится на VII — начало VIII в., после чего их удельный вес стал снижаться в пользу тканей с растительным орнаментом, что означало возвращение шелкоткачества к национальным художественным традициям.
Важнейшими новыми типами тканей, освоенных китайским шелкоткацким производством при Тан, справедливо считаются атлас, бархат, парча и «резаный шелк»-кэсы.
Атлас и бархат — основная саржа, в которой большое число тонких основных нитей полностью перекрывают уток. Парча — ткань с использованием золотых и серебряных нитей, которые в старом китайском шелкоткачестве изготавливались путем накрутки на нити золотой и серебряной фольги. Более подробного рассказа заслуживает шелк-кэсы, являющийся одним из наиболее самобытных типов китайских шелков. Это — полихромная ткань с рельефным орнаментом, выполненная в технике, близкой европейскому гобелену. Данная техника была заимствована из ткацкого искусства уйгуров, а термин кэсы восходит к арабо-персидскому слову «газ». Такие ткани исполняются на маленьком ручном станке из шелка-сырца в основе и окрашенных нитей в утке. Основа закрепляется на деревянных штырях, после чего на нее наносятся контуры будущего узора. Шелковая пряжа вручную прокладывается нить за нитью с помощью миниатюрных бамбуковых челноков и затем плотно пригоняется деревянной щеткой. В соответствии с рисунком уток создает на границах цветовых участков просветы, и в результате получается орнамент как бы составленный из вырезанных элементов. Понятно, что изготовление кэсы требовало много труда и времени. На исполнение, например, ткани, необходимой для пошива только одного женского одеяния, требовался почти месяц работы. Ранние кэсы орнаментированы преимущественно
—735—
геометрическими узорами и растительными завитками. В дальнейшем на них стали воспроизводиться причудливые орнаментальные композиции и даже полноценные пейзажные и сюжетные сцены. Примечательно, что при Тан и Северной Сун главным центром производства кэсы были мастерские в Динчжоу, т. е. той же самой местности, которой Китай обязан изобретением фарфора.
Главными центрами современного китайского шелкоткачества, как в промышленном, так и ремесленном его производстве, по-прежнему являются Нанкин, Сучжоу и Ханчжоу. Нанкинское шелкоткачество исходно специализировалось на выпуске атласных, бархатных и парчовых тканей, которые всегда славились яркостью красок с преобладанием золотисто-желтого, красного и глубокого голубого тонов, четкостью рисунка и обилием золотого и серебряного тканья. Особо знаменита нанкинская «облачная парча» (юньцзинь). Сучжоу — главный в настоящее время центр производства газовых, однотонных и мелкоузорных тканей, в орнаменте которых преобладает мелкий, чаще всего геометрический рисунок, состоящий из медальонов, соединенных сложной сетью ломаных линий. Традиционные ханчжоуские ткани близки по характеру сучжоуским, но отличаются от них преобладанием более светлых тонов и растительных мотивов. В настоящее время здесь производятся практически все типы тканей, которые в самом Китае почитаются лучшими национальными шелками.
КИТАЙСКИЙ ШЕЛК В ИСТОРИИ МИРОВОГО ДЕКОРАТИВНО-ПРИКЛАДНОГО ИСКУССТВА
Китайский шелк, подобно керамике, получил мировую известность и в целом оказал значительное влияние на текстиль и декоративно-прикладное искусство многих стран. Входя в число наиболее массовой экспортной продукции, китайские шелковые ткани еще до начала нашей эры попали в предельно отдаленные от Дальнего Востока регионы, вызывая повсюду восхищение и стимулируя становление собственного шелкоткачества. В Европе широкое распространение получила легенда о том, что вплоть до VI в. китайцы хранили в строжайшем секрете тайны искусства шелководства и шелкоткачества. В действительности ханьские власти не только не препятствовали их распространению за пределы империи, а напротив, всячески поощряли знакомство с ними соседних народностей. Правителям периферийных областей предписывалось обучать «варваров» шелководству и шелкоткачеству, дабы поднять их до уровня «цивилизованных народов». В результате продвижение культуры шелководства на Запад — в сторону Восточного Туркестана, началось еще в I—II вв. А в V-VI вв. в Турфанском оазисе было налажено самостоятельное шелкоткацкое производство, выпускавшее гладкие и полихромные ткани, причем по технологии, качественно отличной от китайской. Нити получались из коконов, уже покинутых бабочками, из-за чего они имели сильную скрутку и неодинаковую толщину. Узоры изготавливались утком, и для упрочнения ткани в нее иногда вводились нити из конопли и шерсти. К V в.
—736—
шелководство и шелкоткачество достигло Мерва и оттуда к концу V — началу VI в. проникло в Южный Иран (область на юго-восточном побережье Каспийского моря). Приблизительно в то же время сложилась и согдийская школа шелкоткачества.
В Европе, точнее в Древнем Риме, китайский шелк стал известен во времена Александра Македонского, сразу превратившись в предмет роскоши (за него платили золотом), окруженный всевозможными легендами и суевериями. Римляне были убеждены, в частности, что шелковые ткани изготавливаются из древесного пуха и обладают чудодейственными свойствами. Однако с шелководством Европа познакомилась гораздо позже, при императоре Юстиниане, когда в Византию была доставлена грена 375.
Основное место в византийском шелкоткачестве, центры которого были сосредоточены в Греции и Сирии, заняла парча, затканная золотыми и серебряными нитями и украшенная богатой вышивкой, жемчугом и золотом, которую тоже ценили подобно драгоценностям. Одеяния из самых дорогих шелковых тканей были исключительной привилегией членов императорской фамилии, из более дешевых — высокопоставленных сановников. Эти ткани попадали и в Европу в виде даров королевским семьям 376.
Из Византии шелководство и шелкоткачество пришло в страны арабского ареала (от Северной Африки до Южной Испании), а затем — в Италию (в эпоху средневековья) и Францию (в эпоху барокко). Но и после утверждения византийского, арабского и европейского шелкоткачества китайские шелка продолжали цениться на Западе в полном смысле слова на вес золота. Их красота и качество столь завораживали европейцев, что из этой «языческой» ткани исполнялись даже одеяния высших католических иерархов 377.
Прямой экспорт китайских шелков в Европу начался в XVI в. и достиг своего пика к середине XVIII в. Причем, если в конце XVII — начале XVIII в. преобладал вывоз шелка-сырца, то с 30-х гг. XVIII в. в Китае стали массово закупаться готовые ткани, преимущественно бархат, парча и полихромные шелка, которые лучше всего отвечали запросам стиля «шинуазри».
Для России ее знакомство с китайским декоративно-прикладным искусством началось именно с шелков и задолго до Петра I и увлечения российского общества европейским «шинуазри». По свидетельству архивных источников, еще в XVII в. китайские шелка достаточно активно использовались при отделке царских интерьеров в Москве и подмосковных резиденциях. Ими обивали стены покоев и обтягивали предметы мебели.
История китайского шелка за пределами Китая убеждает в правомерности высказанного ранее тезиса об удивительной способности китайских художественных традиций не только адаптироваться к инородной культурной среде, но и составлять органическое единство с совершенно разными по эстетическим установкам направлениями и стилями.
------
375 Считается, что ее тайно с риском для жизни вывезли некие монахи, специально посланные для этого Юстинианом в Китай и успевшие обучиться там азам выращивания гусениц и получения шелковых нитей. Судя по всему, монахи оказались прилежными и способными учениками, так как в скором времени Византия начала выпускать собственный шелк, изготовление которого, равно как и пурпурного красителя, стало государственной монополией.
376 Такой дар получил, например, в 1164 г. чешский король Владислав II от венгерского короля Стефана III и греческого императора Эммануила.
377 В далматике из китайской парчи, затканной изображениями буддийских лотосов, был похоронен (в Перудже) Папа Римский Бенедикт II (1304 г.).
—737—
ДРУГИЕ ВИДЫ ТКАНЕЙ (КОНОПЛЯНЫЕ, ХЛОПКОВЫЕ И ШЕРСТЯНЫЕ)
Несмотря на архаичность происхождения шелка, самым древним видом китайского текстиля является все же не он, а конопляная ткань, которая возникла в рамках Яншао. Хотя обработка конопли и ткачество из ее волокон требовали значительно больших затрат труда, чем шелководство и шелкоткачество, оба этих вида текстиля параллельно существовали в течение многих веков. До утверждения в Китае хлопчатобумажного производства именно конопляные ткани шли на изготовление одежды основной массы населения — рабочей, повседневной и зимней. Более того, по уровню своего технологического развития конопляное производство мало в чем уступало шелкоткацкому. Так, еще в XIII в. был изобретен ножной станок для прядения конопли с пятью веретенами. Вершиной технико-инженерной мысли китайцев стала самопрялка с 12 веретенами, которая более чем на четыреста лет опередила появление английской прядильной машины. И хотя к XVI в. конопляные ткани почти полностью вышли из употребления, оставшись уделом крестьянского подсобного промысла, технология их производства во многом подготовила почву для способов обработки хлопка.
Появление хлопка в Китае — событие, сопоставимое, пожалуй, с проникновением китайского шелка на Запад. Оно состоялось при Хань благодаря доставке средиземноморских (по маршруту Великого шелкового пути) и (в меньших количествах) южноазиатских хлопчатобумажных тканей. Они поразили воображение китайцев не меньше, чем шелка — римлян. Обитатели Поднебесной тоже прониклись убеждением, что эти дивные привозные ткани намного превосходят по прочности и белизне их собственные шелка, и искренне верили, что они изготавливаются из шерсти волшебных баранов, растущих на деревьях 378. Только в эпоху Шести династий и в результате более тесных контактов с южно-азиатскими народностями и странами китайцы получили возможность познакомиться с хлопковой культурой и техникой хлопчатобумажного тканья.
Собственная культивация хлопка началась в Китае при Тан, однако понадобилось еще несколько веков для налаживания там хлопчатобумажного производства. Это произошло в ХII—ХIII вв. под воздействием принудительных мер центральной администрации (юаньской, а затем и минской), которая стремилась найти более дешевый, чем шелк, и менее трудоемкого производства, чем конопляные ткани, текстиль для повседневной и простонародной одежды. Менее чем за сто лет хлопчатобумажные ткани действительно вытеснили конопляные, а в XVI—XVIII вв. китайское хлопчатобумажное производство уже давало продукцию чрезвычайно высокого качества: ткани отличались белизной, прочностью, тонкостью, тщательностью отделки, яркостью красок и сложностью рисунка 379. Более того, по ряду показателей китайские хлопчатобумажные ткани того времени значительно превосходили современный им европейский текстиль. До второй половины XVIII в. в Европе почти не было тканей, целиком сотканных из хлопка:
------
378 На территории самого Китая произрастал «древовидный хлопок» — дерево с ярко-красными цветами и плодами, похожими на собственно хлопковые коробочки. Оно было знакомо китайцам с давних времен. Но так как волокна «древесного хлопка» плохо поддаются обработке, то они употреблялись лишь для подбивки домашней одежды и для набивки тюфяков.
379 Известны находки в погребениях (например, полотнище, в которое обернуто тело усопшего) образцов хлопчатобумажных тканей, выполненных в XVII в. Они были настолько хорошо отбелены, что почти не пожелтели.
—738—
в Англии, Германии и Италии изготавливались хлопчатобумажные ткани на льняной основе, тогда как китайские мастера умели выделывать текстиль с хлопковыми и основой, и утком. Поэтому не удивительно, что в XVII — начале XVII в. главные позиции в китайском экспорте занимал не шелк, именно хлопчатобумажные ткани, которые огромными партиями — в общей сложности до 10 миллионов рулонов в год — поставлялись в самые разные страны: Индию, Аравию, Америку, Францию и Россию. Производство хлопчатобумажных тканей занимает существенное место и в современной текстильной промышленности КНР, совокупный (совместно с шелком и шерстяными тканями) объем продукции которой достиг к концу прошлого века гигантской цифры в 17,48 миллиардов метров в год.
Происхождение и начальный этап истории развития в Китае шерстяного текстиля остается неясным. Наиболее принятой является точка зрения, что этот вид ткани проник в Китай при Тан из Западного и Восточного Туркестана. Тогда же там было налажено собственное производство, но в крайне ограниченных количествах и в весьма экзотических формах. Не знавшие овцеводства, китайцы изготавливали шерстяные ткани из верблюжьей шерсти (в Ганьсу) или кроличьего пуха (в районах нижнего течения Янцзы), в обоих случаях — по технологии, заимствованной у соседних тюркоязычных народностей. Самым необычным типом китайского шерстяного текстиля являлась ткань из меха выдры, представлявшая собой сукно, аналогичное американскому альпану. Ввиду его редкости оно высоко ценилось на внутреннем рынке и нередко включалось в набор даров, посылаемых китайскими властями чужеземным правителям. Только в XIX-XX вв. производство шерстяных тканей превратилось в органичную часть китайской текстильной промышленности. В конце прошлого века производство шерстяной пряжи составляло около 5 миллионов тонн в год.
СПОСОБЫ ДЕКОРАТИВНОГО ОФОРМЛЕНИЯ ТЕКСТИЛЯ (ВЫШИВКИ И НАБОЙКИ)
Наряду с исходно широким распространением в Китае узорчатых и полихромных шелковых тканей местные мастера издревле прибегали к дополнительным способам декоративного оформления тканых изделий, самым древним из которых являются вышивки. Искусство вышивки возникло по меньшей мере в иньскую эпоху: найдены отпечатки тканей с фрагментами вышивок, выполненных тамбурным швом. К периоду Борющихся царств, особенно в южных и юго-восточных регионах, оно уже превратилось в относительно самостоятельный вид художественного творчества. Вышивки исполнялись в трех вариантах тамбурного шва, в техниках стебельчатого шва, точечной и простой глади, т. е. древнекитайские вышивальщики владели уже практически всеми возможными приемами. Нередко исполнялись развернутые орнаментальные композиции, распространявшиеся на всю поверхность изделия (например, погребальные покрывала). Использовались нити нескольких
—739—
цветов, а точность рисунка достигалась с помощью шаблонов: они обводились краской, и вышивка шла по полученным на ткани линиям. Вышивками украшались, в основном, любые типы тканей — газовые, камчатые и даже полихромные. Но чаще всего они наносились на неокрашенную или окрашенную гладкую ткань — тафту и репс.
При Хань для дополнительного художественного оформления текстиля стали использоваться и набойки (жаньсе — «орнамент, получаемый погружением в красящую жидкость»). Техники набойки пришли в Китай двумя путями: от тайских народностей, обитавших в то время на территории современной провинции Юньнань, которые практиковали нанесение красочных узоров на хлопчатобумажные ткани, и по маршруту Великого шелкового пути. Этап освоения китайцами набоек приходится на эпоху Шести династий, и при Тан они уже исполнялись тремя методами: восковым, блоковым и узелковым.
Самой ранней для Китая является восковая набойка (чжасе — «узоры, [выполненные] воском»), которая осуществляется двумя способами. Либо жидкий воск накладывается на ткань по рисунку, а когда он остынет, ткань погружается в красильный чан. После окраски воск удаляется, и на поверхности ткани остается неокрашенный орнамент. Все эти процедуры могут идти в обратной последовательности: воск накладывается на уже окрашенную ткань, которая помещается в щелочный раствор, смывающий ее окраску, за исключением мест, покрытых воском. Оба способа позволяли производить двухцветные и трехцветные орнаменты, например желтого, синего и оранжевого цветов, и выполнять их по обе стороны ткани.
Блоковая набойка (цзясе — «сжатые узоры»), заимствованная у соседних с Китаем юго-западных народностей, состоит из нанесения орнамента с помощью матриц — резных деревянных досок. Наибольшей технической изощренности данный метод достиг при Тан, когда были изобретены матрицы, состоящие из деревянной рамы и помещенных внутри нее бумажных штампов, наклеенных на тонкий шелковый газ. Перед окраской ткань складывали в вертикальном положении и зажимали между двумя матрицами, заполненными краской. В результате посредством блоковой набойки могли исполняться весьма сложные по композиции и полихромные — до 7 цветов — орнаменты.
Узелковая набойка (цзяосе — «узелковый узор») — самый простой, по технологии его исполнения, набоечный метод. В определенных местах ткань сшивается, и на ней завязываются узелки, чтобы предохранить это место от проникновения краски в процессе окрашивания. После окраски и просушки ткани узелки срезаются, и на окрашенном фоне получается узор из некрашеных фрагментов. Узелковая набойка позволяет исполнять только сравнительно простые узоры, наподобие ромбиков, «агатового узора» (чередующиеся полосы), «шерсти оленя» (в виде повторяющихся пятен), или «икряного узора» (в виде то-
—740—
чек). Однако коль скоро подобные разновидности узоров имели самостоятельные и столь поэтические названия, понятно, что и они соответствовали эстетическим вкусам китайцев и считались достойным декоративным оформлением текстиля.
История любого текстиля неотъемлема от истории развития и бытия местного костюма, так как, с одной стороны, все виды и типы тканей производятся в конечном счете для исполнения одежды, а с другой — особенности регионального костюма оказываются во многом обусловленными своеобразием ассортимента местных тканей.
—741—