header photo

Главная - Костюм и ткани - Одежда и обувь

Горелик М. В. Среднеазиатский мужской костюм на миниатюрах XV—XIX вв.

Горелик М. В. Среднеазиатский мужской костюм на миниатюрах XV—XIX вв. / КОСТЮМ НАРОДОВ СРЕДНЕЙ АЗИИ. Изд. «Наука», 1979 г.

Тот факт, что мусульманская миниатюра является первоклассным и при правильном подходе достоверным источником по материальной культуре, в том числе и по истории костюма, уже давно отмечен многими исследователями. Миниатюры успешно использовались для освещения некоторых моментов истории костюма Ирана, Индии, Турции, в меньшей степени — Средней Азии1.

Задачей данной статьи является систематическое описание элементов мужского костюма, отраженного в миниатюрах Хорасана и Мавераннахра XV—XIX вв. Исследование основано на изучении хорасанских миниатюр Гератской школы конца XV—начала XVI в. и мавераннахрской миниатюры в основном Бухарской школы XVI—XVII вв. В меньшей мере удалось использовать памятники XVIII—XIX вв. Миниатюры изучались как в подлинниках — по рукописям из собраний Москвы и Ленинграда2, так и по публикациям3.

При изучении среднеазиатского костюма по миниатюрам конца XV в, нельзя обойтись без привлечения гератских образцов этого искусства, так как в то время Герат был культурным центром всего Среднего Востока. Его моды становились модами Бухары, Самарканда, Ташкента, Андижана, Лабула и Тебриза. Традиция костюма, каким он отлажен на миниатюре по крайней мере, со второй половины XIV в., была единой для всего Среднего и частично Ближнего Востока — от Месопотамии и Азербайджана до Семиречья и Восточного Туркестана. В основе этой общей традиции лежали, с одной стороны, местные элементы одежды, воспринявшиенекоторые черты тюркского костюма, с другой — ирано-месопотамские и монгольские черты костюма, в котором мы предполагаем китайские или китаизирующие элементы. Сложению данной общности наряду с определяющим значением давних и длительных культурных связей способствовало и то, что Тимур объединил в единое государство большие территории Ближнего и Среднего Востока. С его распадом эта единая традиция продолжала развиваться по общему пути. Основными ее центрами в XV в. можно считать, с одной стороны, Герат, с другой — Тебриз; каждый из них имел локальные различия. К сожалению, мавераннахрская миниатюра до XVI в. нам практически неизвестна4, но, учитывая роль Герата XV—начала XVI в. в культурной жизни всего региона, использование для нашей темы гератских памятников можно считать закономерным: они могут дать представление об одежде всей Средней Азии.

Со второго десятилетия XVI в. значение тимуридского Герата падает, художники переселяются оттуда в Иран или в Мавераннарх. С этого времени переживает расцвет миниатюра Мавераннахра. Поэтому с XVI в. именно бухарская миниатюра дает наиболее полное и точное представле-

—49—

ние о костюме Средней Азии, а гератская миниатюра как источник по истории костюма уже не представляет большого интереса.

Материал среднеазиатской миниатюры крайне неравномерен. С наибольшей полнотой представлены памятники конца XV—XVII вв. Миниатюры XVIII—XIX вв. известны в единичных экземплярах. По этому источнику лучше поддаются изучению комплексы мужской одежды, женская одежда отражена гораздо хуже. Так как на миниатюрах представлены все слои населения (хотя и не в одинаковой пропорции), источник позволяет судить о социальных различиях в костюме. Но изучение миниатюр показало, что покрой мужской одежды не был разнообразным — скорее наоборот: разные социальные и этнические слои населения носили одежду одних и тех же видов, хотя каждая группа отдавала предпочтение определенному способу ее ношения, разным сочетаниям с теми или иными аксессуарами (рис. 1,2). На миниатюрах отображена в основном верхняя одежда, хорошо видны головные уборы, обувь и аксессуары. Нательная одежда обычно только выглядывает из-под верхней, но и она поддается изучению; иногда персонажи миниатюр изображены в одной нательной одежде, либо она изображена отдельно, например в сценах с просушкой стираной одежды, что дает возможность судить даже о ее покрое.

Несмотря на единство покроя, общая картина среднеазиатской мужской одежды, как она представлена на миниатюрах, поражает своим разнообразием, достигаемым за счет варьирования в деталях и отделке.

При изучении костюма по миниатюрам следует учитывать условность изображений. Если характер материалов, из которых изготовлялась одежда, отражен довольно точно, то расцветки тканей и их узоров в натуре и на миниатюрах были, вероятно, не идентичны, так как краски для живописи и для крашения тканей употреблялись разные и давали неодинаковый эффект. Судя по миниатюрам, в XV—XVII вв. в Средней Азии носили одежду преимущественно из гладких тканей белого, голубого, синего, серого, черного, различных оттенков красного, коричневого, зеленого, желтого, иногда фиолетового цветов. Узорные ткани, типичные для иранских памятников XVI—XVII вв., на среднеазиатских миниатюрах XV—XIX вв. очень редки, а полосатые ткани, которые можно видеть на хоросанских миниатюрах XV в. (см. рис. 4, 22, 23) и которые характерны для миниатюр Ирана и Индии XVI—XVIII вв., в среднеазиатских миниатюрах XVI—XVII вв. почти не встречаются5, появляясь лишь в конце XVIII з. (см. рис. 5,20).

Рассмотрим мужскую верхнюю одежду. Она представлена в основном одеждой типа халата или кафтана нескольких видов.

Пожалуй, самым распространенным вариантом распашной верхней одежды гражданского населения Средней Азии XV—XIX вв. был халат, варианты которого отличались деталями, отделкой, длиной, манерой но-

—50—


Рис. 1. Костюм знати

1 — «Портрет Шейбани-хана», Герат или Бухара, 1-я четверть XVI в., частное собрание, США; 2 — «Портрет Абдулла-хана», Бухара, 1572 г.; 3 — «Знатный пленник», Бухара, середина XVI в., библиотека П. Моргана. Нью-Йорк; 4 — Ходжа Мухаммад Мусаввир. «Портрет Имамкули-хана», 1642 г., ГМИНВ.

шения что диктовалось зачастую социальным положением владельца (рис. 3,4). Наспашная одежда с прямым осевым разрезом представлена в трех вариантах: с длинными, короткими рукавами и без рукавов. Эти варианты отличались и отделкой, но их основа — покрой, который в этнографии принято называть «туникообразным»6, у всех вариантов был одинаков. Эта одежда была прямая, несколько расширяющаяся к подолу. Лишь по одной гератской миниатюре конца XV в. можно предположить что хорасанские портные умели подгонять распашную одежду по фигуре, зауживая спину осевым швом от затылка до талии, так что на месте крестца образовывалась веерная складка (рис. 3,2). Халат чаще имел воротник, но иногда был и без воротника (рис. 3,11,13—15,18,19). Чаще всего воротник был относительно широкий, трапециевидный, с более или менее скошенными кверху краями. Узкие воротники могли носиться и как стоячие, и как отложные. Воротники и отвороты всегда были другого цвета: одежда этого вида имела подкладку, которая заходила на воротник и отвороты. Обычно воротники были черными, а в Бухаре XVI в. часто расшивались золотыми звездами (см. рис. 4, 11). Воротники этого типа встречаются вплоть до начала XIX в. Крайне редко на миниатюрах конца XV в. можно видеть и воротник, сшитый, очевидно, из двух клиньев который в конце ХIХ—начале XX в., судя по этнографическим данным сделался очень распространенным. На одежде знати в XV в. воротники почти всегда меховые (рис. 3,4; 4,10). Халаты могли иметь меховую подкладку или быть крыты мехом, в таких случаях на подкладку и на верх шел мех разного сорта (рис. 3, 10).

Довольно часто, хотя и не всегда, одежда описываемого вида застегивалась на пуговицы и петельки7. Застежка шла от груди до чресел, пуговицы пришивали через равные промежутки, иногда попарно, с той и другой стороны. В таких случаях застежка оформлялась петличками из накладного металла или вышитыми золотом, шнуром. Со второй половины XVI в. в моду входят, редко расположенные пуговицы-бляшки в виде розеток (рис. 3,13; 4,19). Застегивание на пуговицы было характерно для высших слоев населения, у людей физического труда пуговицы встречаются редко, лишь у кочевников. Пуговицы исчезают на одежде изображенной на миниатюрах, с начала XIX в. Вместо пуговиц на одной из среднеазиатских миниатюр XVI в. можно видеть застежки-крючки. В XV в. одежда иногда не застегивалась, а скреплялась завязками.

Важной деталью оформления распашной одежды как с длинными, так и с короткими рукавами, являлась орнаментальная вышивка одежды высшей, знати. Вышивка, собственно, и была основным ее украшением, потому что как, уже отмечалось, на среднеазиатских миниатюрах в отличие от иранских одежда сделана из гладких, неузорных материалов. Вышивка

—52—


Рис. 2. Костюмы различных социальных групп: трудовых слоев (1—3 — строители, 4 — дровосек, 5, 6 — пастухи), людей умственного труда и духовенства (7—9)

1, 2 — «Зафар-намэ» Йезди, Герат, середина 90-х годов XV в. Э; 3, 8, 9 — «Хамсэ» Навои, Герат. 1485 г., ББ; 4 — «Мантик ат-тайр» Аттара, Герат, 1483 г., ММ; 5, 6 — «Бустан» Саади, Герат, 1488-1489 гг., ГТ; 7 — «Лисан ат-тайр» Навои, 1553 г., ПНБ.

—53—

сосредотачивалась на определенных местах: она порывала плечи и верхнюю часть груди и спины (рис. 3, 14; 4, 16, 19). Эта композиция орнамента характерна для китайской одежды, а в Средней Азии такая деталь может рассматриваться как «китаизм», появившийся на мусульманском Востоке вместе с монголами. С тех пор в описываемом регоне она сделалась почти обязательным способом отделки костюма знати.

Происхождение данного украшения (рис. 3, 20-24), наинаш взгляд, следует связывать с четырехлопастной «пелериной» (пончо), которая развилась из кушанского чешуйчатого панциря (рис. 3, 20); мы видим ее в качестве драгоценного облачения на фигурах буддийских боддисатв посткушанского времени (рис. 3, 21). С территории Северной Индии эта деталь одежды, сделавшаяся, видимо, ритуальной, попадает в Восточный Туркестан, где к VII-VIII вв. она трансформируется и превращается из реальной детали одежды в ее имитацию-аппликацию (рис. 3, 22, 23), к XIII в. замененную вышивкой, сохранившей, вероятно, магическое охранительное значение (рис. 3, 24). Украшение доживает в народном костюме до XX в.8, когда от него остается нередко лишь однофигурный элемент на спине. Модификацией этого украшения является, вероятно, иная вышивка с аналогичным узором, но без фигурных краев, покрывающая верх спины и наискось спускающаяся к середине груди (рис. 3,4, 11, 12; 4,11; 5,9). В XV в. данный вариант встречается крайне редко и имеет характер широкой каймы, а в XVII в. он широко распространяется и почти вытесняет первую модификацию. Вышивка становится значительно уже. В XV в. узорной вышивкой в виде широкой каймы изредка оформлены и рукава, и подол распашной одежды с длинными или короткими рукавами. К середине XVI в. такое оформление распространяется в Бухаре весьма широко (рис. 4, 11, 12), сохранясь на золотошвейной одежде в XIX—начале XX в.

Локальной особенностью одежды XVIII в., изображенной на рукописи из Дарвза, является украшение рукавов на предплечьях тканой полосой (рис. 3,17,18), что можно рассматривать как пережиток традиции, распространенной от Северной Африки до Центральной Азии с середины I тысячелетия н.э. до XIII—XIV вв.9

—54—


Рис. 3. Верхняя одежда — халат с осевым разрезом и длинными рукавами, его детали и отделка (1-19); генезис и развитие оплечной вышивки (20-24)

1-3, 5, 6, 8, 9 — «Зафар-намэ» Йезди, Герат, середина 90-х годов XV в., Э: 4 — «Хамсэ» Навои, Бухара, 1558 г., ББ; 12 — «Тухфат ал-ахрар» Джами, Бухара, 60-е годы XVI в., ГПБ; 13 — «Портрет Абдулла-хана», Бухара, 1572 г.; 14 — «Юсуф и Зулайха» Джами, Бухара, 1595 г., ББ; 15 — «Бустан» Саади, Бухара, 1642 г., ГМИНВ; 17, 18 — «Газели» Бедиля, Дарваз (?), 1797-1798 гг., ТИВАН; 20 — деталь изображения донатора на статуе бога Куберы, Таксила, первые века н. э.; 21 — статуя Будды из Фундукистана, VII в.; 22 — фигурный налеп на кувшине, Хотан, около середины I тысячелетия н.э.; 23 — деталь настенной росписи храма 9, Безелик, VIII—IX вв.; 24 — деталь миниатюры из альбома Мехмеда II, Тебриз (?), около 1300 г., музей Топкапу, Стамбул

—55—

Длина и ширина халатов с длинными рукавами, а также манера их ношения варьировали в зависимости от профессии и социального положения владельца. Служилая знать носила полудлинные халаты, причем часто — опустив рукава. Одежды людей умственного труда были очень длинными — до земли, с очень широкими и длинными спущенными рукавами. Крестьяне, ремесленники и воины носили халаты, доходившие до колен и несколько ниже, с узкими рукавами до запястий. Длина одежды иногда менялась под влиянием моды. С середины XVI в. в Бухаре у высших, слоев населения получает некоторое распространение очень короткая одежда, до бедер; она бытовала и в XVII в. (рис. 3, 11; 4, 18). В тот же период эта мода имела место в Иране и Индии, где в отличие от Средней Азии она охватывала все виды распашной одежды. Вместе с тем не исключено, что родиной этой моды могла быть Средняя Азия.

Во время работы, требующей подвижности, полы всех видов распашной одежды очень часто затыкались за пояс, засучивались рукава либо одежда спускалась с одного или с обоих плеч (рис. 2,1,2; 3,1). Особенно свободно и разнообразно носили халаты с длинными рукавами: их застегивали или на все пуговицы, или на одну-две верхние, иногда носили внакидку или нараспашку. Во время отдыха часто набрасывали на одно плечо, надевали лишь в один рукав. Халаты с длинными рукавами очень часто носили без пояса. Во время работы, связанной с движением, а также во время похорон их обязательно подпоясывали. На миниатюре, изображающей похороны, вся одежда нараспашку (рис. 3, 10, 11).

Халаты с короткими рукавами (рис. 4,1—20) отличаются от только что описанных рядом признаков. Если рукава достигали середины предплечий, они часто слегка расширялись снизу, по краю имея простёганный кант. В XV в. нередко халат этого вида имел два боковых, разреза от талии до подола, иногда дополненных третьим сзади (рис. 4, 2). Позднее разрезы не встречаются.

Для XV в. довольно типичны трапециевидные воротники с разрезами, образующими лацканы (рис. 4,7). Одежда этого вида была в целом короче, чем с длинными рукавами; она достигала колен либо середины голеней. Изредка — у знати, стариков, дворцовой челяди — встречается и более длинная.

Одежда описанных выше видов, особенно безрукавные халаты с, широкими и жесткими плечами (рис. 4,21—24), надежно связывается с традицией народов Монголии, в частности киданей и монголов. Такая одежда

—56—


Рис.4. Верхняя одежда — халат с осевым разрезом и короткими рукавами

1, 2, 5—7, 9, 21 — «Зафар-намэ» Йезди, Герат, середина 90-х годов XV в., Э; 3, 10 — «Хамсэ» Навои, Герат, 1485 г., ББ; 4, 24 — «Хамсэ» Низами, Герат, 1494 г., БМ; 3 — «Хамсэ» Низами, Герат, 1481—1482 гг., ГПБ; 11, 13—15 — «Хамсэ» Навои, Бухара, 1553 г., ББ; 12 — Абдулла. «Влюбленные», Бухара, 2-я половина XVI в., собрание Вевера; 16 — «Портрет Султан-Хусайна», Герат, начало XVI в. (?); 17 — Махмуд Музаххпб. «Сокровищница тайн» Низами, Бухара, 1545 г.; 18, 19 — «Зафар-намэ» Йезди, Бухара, 1628 г., ТИВАН; 20 — «Газели» Бедиля, Дарваз (?), 1797—1798 г., ГЭ; 22 — «Маджнун и Лайли» Дихлави, конец XV в., ГПБ; 23 — «Мантик ат-тайр» Аттара, Герат, 1483 г., ММ.

—57—

изображена на памятниках китайской и киданьской живописи, а также отражена археологическим материалом Золотой орды10.

Особым видом верхней распашной одежды был халат или кафтан с косым запахом (рис. 5,1—10). Мы видим подобное платье на воинах, знати, кочевниках, изредка на горожанах. Этот вид одежды был хороша известен на мусульманском Востоке еще в домонгольское время11. Он связан с кочевнической, монгольской и тюркской традициями, которые отличались направлением запаха: монгольская одежда запахивается слева направо, тюркская — обычно справа налево. Следует отметить, что направление запáха у тюрков выдерживается не столь постоянно, оно может не только варьировать, но и совмещаться. Длина халатов с косым запахом была различна и определялась занятием и социальным статусом ее владельца. Рукава почти всегда были очень узкими, доходили до середины ладони, иногда до середины предплечий. Широкие рукава на такой одежде представляли исключение и известны только для Герата конца XV в.. (рис. 5,2). Косая левая пола скреплялась на правом боку завязками, расположенными от подмышек до талии (рис. 5,8), и в отдельных случаях оформлялась простегааной каймой, иногда двойной. В редких случаях одежда этого вида имела прямоугольный или трапециевидный воротник (рис. 5, 3, 4).

Характерным отличием одежды с косым запáхом, был вертикальный осевой или стежка спереди (рис. 5, 5, 8, 10), возможно, образовавшийся вследствие того, что ткани имели узкое полотнище и для переда их сшивали в две точи, так что шов приходился как раз по линии оси. Боковые разрезы для одежды этого типа не характерны, хотя подчас и встречаются на миниатюрах конца XV—середины XVI в. (рис. 5, 2). Наряду с длиннорукавным существовал и вариант одежды с косым запахом, с более короткими рукавами, до середины предплечий, всегда широкими (рис. 5,8—10). Края рукавов имеют простеганный кант (для конца XV в. это необязательно). Воротник отсутствует. Иногда этот вариант одежды с косым запахом украшался оплечной вышивкой — такой же, как вышивка на халатах с осевым запахом (рис. 5, 9). Вышивка на одежде с косым запахом была распространена у монголов Ирана в XIII—XIV вв.12 и, несомненно, у монголов Средней Азии, однако таких изображений на дошедших до нас среднеазиатских миниатюрах не встречено. За редкими исключениями, в конце XV—середине XVI в. подобная одежда почти всегда сделана из однотонных тканей. Ее носили завязанной и подпоясанной, что, возможно, связано с отмеченным выше уменьшением свободы и

—58—


Рис.5. Верхняя одежда — кафтан с косым запахом (1—10) и нераспашная одежда (11—20)

1, 14 — «Хамсэ» Низами, Герат, 1494 г., БМ; 2, 3, 9, 15 — «Хамсэ» Навои, Герат, 1485 г., ББ; 4 — Махмуд Музаххиб. «Сокровищница тайн» Низами, Бухара, 1545 г., ПНБ; 5 — Мухаммад Мурад Самарканда «Шах-намэ» Фирдоуси, Бухара, 1556 г., ТИВАН; 6 — «Зафар-намэ» Йезди, Бухара, 1628 г. ТИВАН; 7, 19, 20 — «Газели» Бедиля, Дарваз (?), 1797—1798 гг., ГЭ; 8 — «Хамсэ» Низами, Герат, 1493 г., БМ; 10, 17 — «Хамсэ» Навои, Бухара, 1553 г., ББ; 11, 12 — «Хамсэ» Низами, Герат., 1481—1482 г., ГПБ; 13 — «Бустан» Саади, Герат, 1489 г., ГТ; 16 — «Антология», Бухара, 1529 г., ЛО ИВ АН; 18 — «Хамсэ» Дихлави, Бухара, 1603—1604 г., ГПБ.

—59—

разнообразия в способах ношения одежды. Иногда такую одежду надевали вместе с другой распашной одеждой — верхним халатом с осевым разрезом.

Наряду с распашной верхней одеждой на миниатюрах встречается и нераспашная верхняя одежда (рис. 5, 11—20). Распространенная в Средней Азии значительно меньше, чем распашная, она тем не менее на миниатюрах XV—XVIII вв. не является редкостью13. В XV—XVI вв. это обычно одежда длинная, до щиколоток, в XVII—XVIII вв. встречается и длинная, и короткая — до колен. Мода XVI—XVII вв. на сильно укороченные варианты верхней одежды коснулась и нераспашной (рис. 5, 17, 18). Бытовала верхняя нераспашная одежда с длинными, с короткими рукавами, а также без рукавов. Рукава, как правило, узкие. Вырез ворота в нераспашной одежде в основном небольшой, до верхней части груди, треугольной формы; часто имеется воротник одного из описанных выше типов. В конце XVIII в. воротник на нераспашной верхней одежде исчезает. На миниатюрах конца XV в. нераспашная одежда изображена с прямым осевым разрезом от горла до живота, часто застегнутой на пуговицы14, иногда с петличками (рис. 5, 12, 13). В конце XV—начале XVII в. она иногда имела разрезы снизу спереди на подоле (рис. 5, 11, 12, 17, 18), реже в XV—XVI вв. — на боках (рис. 5, 13, 17). Нераспашную верхнюю одежду всегда шили на подкладке. Иногда ее носили с надетым поверх нее распашным халатом (рис. 5, 11). Нераспашную верхнюю одежду употребляли люди всех сословий, как правило, в неофициальной обстановке, чаще всего на отдыхе. У слуг во время исполнения обязанностей (рис. 5, 13, 19, 20), а у знатных людей во время развлечении (рис. 5, 16, 17) она обычно подпоясывалась.

Под верхнюю одежду надевались, различные рубахи (рис. 6, 1—4). Есть основания полагать, что одновременно могли носить по две рубахи. Нательная рубаха, которая служила и во время сна (рис. 6, 1, 2, 9), всегда белого цвета, ее часто шили из самой, тонкой ткани, верхние рубахи — из цветных тканей (рис. 6, 3), чаще холодных, спокойных оттенков голубых, серых, синих, зеленых. Рубаха имела длинные неширокие рукава. Ворот мог быть либо в виде узкого длинного овала, оставляющего открытой грудь, либо закрытый, по шее, иногда дополненный вертикальным прямым разрезом до живота. Ворот рубах окаймлялся стежкой, иногда застегивался на пуговички. Рубаха обычно достигала колен, верхняя рубаха была длиннее нательной, доходя до середины голеней или до

—60—


Рис. 6. Рубахи (1—4), штаны (5—10), фута (11—21), пояса (22—24)

1, 2 — «Хамсэ» Низами, Герат, 1481-1482 гг., ГПБ; 3 — «Бустан» Саади, Герат, 1489 г., ГГ; 4, 9, 10 — «Сильсилат аз-захаб» Джами, Казвин, 1589 г., ГЭ; 5, 16—18 —
«Хамсе» Навои, Герат, 1485 г., ББ; 6, 14 — «Зафар-намэ» Йезди, Герат, середина 90-х годов XV в. Э; 7 — «Битва в горах», Герат, середина 90-х годов XV в., ММ; 8 — «Хамсе» Низами, Бухара, 1579—1580 гг. ГПБ; 11, 12 — «Хамсе» Низами, Герат, 1494 г., БМ; 13 — «Гулистан» Саади, Герат, 1486 г., собрание Моргана; 19—21 — «Лисан ат-тайр» Навои, Бухара, 1553 г., ПНБ; 22 — Абдулла. «Влюбленные», Бухара, середина XVI в.; 23 — «Портрет Султан-Хусейна», Герат, начало XVI в. (?); 24 — «Газели» Бедиля, Дарваз (?), 1797—1798 г., ГЭ.

—61—

щиколотки, у трудовых слоев — до колен. Мужчины, ходили в рубахах только в домашней обстановке (рис. 6, 1—3).

Штаны изображенные на миниатюрах (рис. 6, 5—10), имели покрой из двух отдельных штанин и вшитой между ними мотни; разреза не было. Штаны держались на продернутом в верхний рубец шнуре, концы которого выпускались спереди и подчас украшались кисточками. Штанины были широкие, книзу они сужались, а к XVII в. покрой их сузился еще больше, по всей длине. Чаще всего штаны шили из из белой ткани, в XVI в. встречаются образцы из ткани в полоску — голубую и коричневую. К концу этого века, вероятнее всего, под влиянием персидско-турецкой моды штаны стали шить из узорных тканей (рис. 6, 8). Штаны носили под наплечной одеждой. У воинов они отличались по ряду признаков. В конце XV в. мы видим на них алые, оранжевые, или вишневые штаны, с очень широкими внизу штанинами (рис. 6, 5, 6). В такие штаны воины и знать (во время охоты) заправляли наплечную. Одежду (рис. 6, 5, 6).

На среднеазиатских миниатюрах XV—XVI вв. встречаются изображения мужчин в, набедренной повязке фута (рис. 6, 11—15), представляющей собой продолговатый кусок довольно широкой ткани голубого, синего или, реже, зеленого цвета, как правило, с продольной каймой, идущей обеих сторон и состоящей из одной широкой и нескольких узких черных полосок. Повязка обернута вокруг бедер в один оборот и держится на узком пояске.

Набедренную повязку можно видеть на работающих на стройке (рис. 6, 11), на борцах (рис. 6, 13), у стремянных (рис. 6, 15). Во все времена для людей всех сословий набедренная повязка была обязательной во время мытья в бане (рис. 6, 12).

В конце XV в. бытовал еще один вид набедренной одежды — типа распашной юбки из плотной цветной ткани, носимой знатью во время охоты (рис. 6, 14). Ее можно сопоставить с известной в этнографии киргизской женской одеждой бельдемчи15.

Мужская одежда дополнялась некоторыми характерными деталями. Компонентом костюма ученого, богослова, суфия в Средней Азии в XV—начале XVII в. был наплечный шарф тайласан — традиционная и старая деталь одежды этого сословия на мусульманском Востоке16 (рис. 6, 16— 21). В XV—XVI вв. тайласан представлял собой такую же футу, как та, которая служила набедренной повязкой. С середины XVI в. появляются широкие коричневые и черные тайласаны, а наряду с ними все более распространяются узкие цветные, чаще белые с каймой на конце. Носились тайласаны накинутыми на плечи, иногда их концы завязывались узлом на груди (рис. 6, 19) или тайласан накидывался на голову поверх головного убора (рис. 2, 7; 6, 21) — традиционный способ ношения его суфиями и имамами17.

Как уже говорилось, верхнюю одежду мужчины подпоясывали. Все слои населения употребляли для этого кушаки, которые у богатых и знатных были шире, у трудового люда — уже и часто заменялись простым шнурком. Кушаки делали из тканей самых разных расцветок, часто кушаком служила фута. С начала XVI в. особенно распространяются кушаки, орнаментированные продольными полосками. С этого же времени

—62—

кушаки становятся все более широкими и пышными — вероятно, под влиянием иранской моды. Часто они закручивались жгутом, иногда их завязывали узлом спереди, иногда просто подтыкали концы сбоку (рис. 1, 2). Военные и знать предпочитали кушаку черный кожаный ремень (рис. 6, 22, 24), довольно узкий, украшенный, как правило, тремячетырьмя круглыми металлическими бляхами, под передними была скрыта застежка. В XV в. бляхи были небольшими, ремень украшался, кроме того, несколькими узкими металлическими обоймами, в которые просовывался свободный конец ремня (рис. 6, 23). С середины XVI в. в Средней Азии в моду входят очень крупные плоские бляхи, у знати часто усыпанные драгоценными камнями (рис. 6, 22). Обоймы больше не применяются, так как ремень теперь делают точно по талии, и он застегивается на пряжку, имеющую с одной стороны петлю, с другой — крючок. В конце XVIII в. встречаются ремни, украшенные часто расположенными круглыми бляшками (рис. 6, 24). Почти непременным аксессуаром одежды мужчин в Средней Азии XV—XVII вв. был узкий платок, заткнутый за пояс с правой стороны, реже (в основном с середины XVI в.) и с левой стороны (рис. 6, 23).

Головные уборы весьма разнообразны. Наиболее распространен-ными, судя по миниатюрым XIX вв., были различной формы шапки из ткани (рис. 7, 1—10). Один из вариантов — шапка без полей, состоящая из околыша и макушки, выкроенной, вероятно, в виде круга с выбранным сектором18. Вариации кроя давали различную форму и высоту шапки. Обычно шапки без полей имели подкладку, макушка простегивалась по вертикали, а околыш — по горизонтали; околыш мог и не простегиваться.

Реже встречаются маленькие шапочки без околыша, нестеганные (рис. 7, 1). Стеганые шапки из ткани бытовали ещё с домонгольской поры19. Они сохранялись на миниатюрах вплоть до XIX в. Шили их из однотонных тканей ровного цвета. Шапки из ткани носили все слои общества и во всех случаях жизни. Они служили и выходным, и домашними, и ночным головным убором. Трудящиеся слои, особенно во время работы, предпочитали маленькие гладкие шапочки, высшие слои — высокие стеганые шапки, макушка которых иногда увенчивалась шариком (рис. 7, 3). К этому варианту очень близки шапки из ткани с околышем и стеганой макушкой, отличаюшиеся тем, что их околыш имеет два разреза и отогнут кверху (рис. 7, 7—10). Такие шапки были из ярких цветных тканей с подкладкой другого цвета, часто черной. Изображения шапок описываемого типа известны еще с XIV в. Носили их в основном представители знати, иногда кочевники и воины. Шапки этого, типа у знати украшались в XV—XVI вв. металлическими навершиями и эгретами (рис. 7, 7—9). В Средней Азии их носили в отличие от Индии всегда без чалмы или повязки, отвороты, особенно в среде знати, строго и однообразно подняты, разрезы почти совпадают с осью лица. Люди более низкого социального положения могли позволить себе несколько большую свободу ношения этого убора (рис. 7, 10).

Широко были распространены шапки из войлока (рис. 7, 11-33). Плотная валяная шапка без полей из тонкого войлока — традиционный иранский головной убор 20 — в Средней Азии бытовала, судя по миниатю-

—63—

рам, в XV—XVIII вв. в среде ремесленников, охотников, челяди, жителей горных районов. Под влиянием тюркских колпаков она приобрела коническую форму, хотя в отдельных случаях, особенно у горцев, сохраняла древние округлые очертания (рис. 7, 14). Войлок, из которого изготовляли шапки, иногда белый, иногда окрашен в различные цвета. В XVI в. войлочные шапки челяди иногда украшались звездочками, возможно вышитыми (рис. 7, 28). В некоторых случаях края шапки слегка отгибались наверх (рис. 7, 11, 14), иногда на нее навязывали узкий, свернутый жгутом тюрбанчик (рис. 7, 12). Нередко на миниатюрах изображен колпак с разрезанными полями (рис. 7, 15—33). Этоцентральноазиатский традиционно кочевнический головной убор. Со времени монгольских завоеваний он распространился за пределы Центральной Азии и стал с тех пор самым популярным убором кочевнической знати и ее челяди, осевших в городах Средней Азии 21. Среди коренных горожан он был распространен гораздо меньше.

Судя по изображениям, верхушка колпака была цельноваляной, а поля пришивались к ней (рис. 7, 15, 16, 18—33), хотя встречаются и образцы, поля которых составляют одно целое с верхушкой (рис. 7, 17). Наиболее ранним вариантом, преобладавшим еще в конце XV в., был низкий круглый, вероятно, монгольский вариант этого убора 22 с довольно широкими полями, Как правило, черными или темно-синими (рис. 7, 15—21, 31). В самом конце XV—начале XVI в. распространяются, а на раннешейбанидских миниатюрах доминируют высокие колпаки с округлым верхом и

—64—


Рис. 7. Головные уборы

1, 19, 34, 39, 45 — «Хамсэ» Низами, Герат, 1494 г, БМ; 2, 72 — «Хамсэ» Низами, Герат, 1481—1482 гг., ГПБ; 3, 87 — «Лисан ат-тайар» Навои, Бухара, 1553 г., ПНБ; 4, 8, 23, 49 — «Шах-намэ» Фирдуоси, Герат или Бухара, начало XVI в., ЛО ИВ АН; 5, 9, 62, 70, 80, 82, 83 — «Салман и Абасаль» Джами, Казвин, 1581 г., ГПБ; 6, 97 — Ахмед Келле. «Поэт и художник», Средняя Азия, XIX в., ТИВАН; 7, 11, 15—17, 22, 35, 37, 38, 40, 52—54, 56, 64—66, 69—71 — «Зафар-намэ» Йезди, Герат, середина 90-х годов XV в., Э; 10, 32 — «Тимур-намэ» Хатефи, Средняя Азия, 1683 г., ЛО ИВ АН; 12, 20, 36, 46, 55, 57, 68 — «Мантик ат-тайр» Аттара, Герат, 1483 г., ММ; 13, 28, 47, 59, 84, 85 — «Хамсэ» Навои, Бухара, 1553 г., ББ; 14, 33, 44, 96 — «Газели» Бедиля, Дарваз (?) 1797—1798 гг., ГЭ; 18, 73, 74 — «Хамсэ» Навои, Герат, 1485 г., ББ; 21 — «Гулистан» Саади, Бухара, 1566—1567 гг., ГПБ; 24, 41 — «Тарих-и Абдул-хайр», Бухара, 40-е годы XVI в., ТИВАН; 25 — «Фатх-намэ» Шади, Бухара, 1502—1507 гг., ТИВАН; 26, 29, 48, 60 — Махмед Муззахиб. «сокровищница тайн» низами, Бухара, 1545 г., ПНБ; 27 — «Пленный тюрк» (узбек?), Иран, 2-я половина XVI в., ГЭ; 30 — «Пленный тюрк» (узбек?), Иран, начало XVI в., собрание Дюсэ, Париж; 31 — Абдулла, «Гулистан» Саади, Бухара, 1543 г., частное собрание; 42 — «история Хызр-хана» Дихлави, Бухара, 1598 г., ГПБ; 43, 61 — «Сильсилат аз-захаб» Джами, Казвин, 1587 г., ГЭ; 50 — «Маджалис в саду», миниатюра из альбома Султан-Мурада, Бухара, 2-я половина XVI в., ВНБ; 51, 63, 90, 92—94 — «Зафар-намэ» Йезди, Бухара, 1628 г., ТИВАН; 58, 67 — «Бустан» Саади, Герат, 1489 г., ГТ; 75, 76 — Муххамад Мурад Самарканди. «Шах-намэ» Фирдуоси, Бухара, 1556 г., ТИВАН; 77 — Мухаммад Мурад Самарканди. «Красавица», Бухара, 2-я пловина XVI в., частное собрание, Париж; 78 — «Портрет Абдулла-хана», Бухара, 1572 г.; 81 — «Антология», Бухара, 40-е годы XVI в., ЛО ИВ АН; 86 — «Портрет Султан-Хусайна», Герат, начало XVI в.; 88 — «Бустан» Саади, Бухара, 40-е годы XVI в., ВГ; 89 — «Портрет эмира» (Барак-хана?), Бухара, 1602—1603 гг., ГПБ; 95 — Ходжа Мухаммад Мусавир. «Портрет Имамкули-хана», 1642 г., ГМИНВ.

—65—

Неширокими полями (рис. 7, 23, 24, 27, 28, 30). Весьма вероятно, что этот вариант описываемого убора связан с узбекским этносом. Он преобладает и на бухарских миниатюрах XVI в., где встречается его разновидности то с коническим, то с плоским верхом. В XV—XVI вв. колпаки узбекской знати увенчивались металлическим навершием или кисточкой (рис. 7, 19, 20, 27, 30). Отвороты богатых колпаков, подчас обшитые черной тканью с обеих сторон, украшали вышивкой, цветочным узором, иногда, видимо, нашитым на них звездочками из металла или парчи (рис. 7, 27, 28, 30, 33). Во второй половине XVI в. на войлочных шапках с полями встречается вертикальная стежка (рис. 7, 27), это делает их похожими на описанные выше шапки их ткани с отвернутым вверх околышем.

В Средней Азии XV—XIX вв. носили шапки с меховой отделкой или целиком из меха (рис. 7, 34—63). Иногда меховую подкладку делали на шапке из ткани (рис. 7, 34—44), и тогда она представляла собой в сущности лишь вариант последних. Иногда же меховую подкладку имели валяные шапки (рис. 7, 47). Шапки с меховой подкладкой носили, Как правило, представители знати. Эти шапки отличались разнообразием форм и богатством отделки. Чаще они не очень высокие, округлой конической, цилиндрической или яйцеобразной формы, сделаны из ярких тканей (в XVI в. — узорных; рис. 7, 48) или из крашеного войлока. Иногда такие шапки имели фигурную стежку (рис. 7, 35). Их разрезанные края округлые. Встречались также шапки из ткани с меховым околышем (рис. 7, 45—51); он обычно неширокий, ровный по всей окружности.

С XVI в. встречаются более широкие околыши, а иногда и очень широкие (рис. 7, 51); в Бухаре они украшены парчовыми или металлическими звездочками (рис. 7, 47). Мех всегда недлинный, темный: очевидно, для этого использовались дорогие меха — куница, бобер, выдра, соболь. На меховую подкладку мог пойти заяц или суслик. Шапки с меховым околышем носили преимущественно знать и дворцовая челядь, и потому часто они имели дополнительные украшения в виде разного рода наверший, металлических или парчовых (рис. 7, 35, 36, 38, 44, 45), особенно характерных для XV в.

Целиком меховые шапки, изображенные на миниатюрах (рис. 7, 52—63), имеют различную конфигурацию. Преобладают довольно большие с округлой мкушкой, которая часто сгибается на сторону, назад или вперед, иногда вдавливается. Реже встречаются маленькие низкие шапки с плоским верхом и цилиндрической, редко — конической тульей. Шили меховые шапки из серой, черной смушки либо из какого-нибудь короткошерстного меха, обычно черного цвета. Изредка употреблялась шкура барса (рис. 7, 55). Иногда на меховую шапку наматывали узенькую, свернутую в жгут чалму (рис. 7, 57, 61, 62, 63). Меховые шапки были весьма популярны у трудовых слоев населения — ремесленников, пастухов, дровосеков, охотников, их носила также и знать (рис. 7, 58). По своему происхождению меховая шапка связана, вероятнее всего, с огузско-туркменской этнической средой, Вместе с которой она распространилась по всему Ближнему и Среднему Востоку ещё до монгольского нашествия 23. В мон-

—66—

гольское время меховая шапка временно вытесняется из обихода, но в XV в. вновь широко распространилась и встречается на среднеазиатских миниатюрах до середины XVII в.

Однако основным головным убором мужчин в конце XV—XIX вв. в Средней Азии можно считать чалму. Ее носили все слои населения, в основном городского, лица, связанные с умственным трудом. Она же была официальным парадным убором знати. Среднеазиатская чалма конца XV—середины XVI в. всегда средних размеров, с небольшими отклонениями в ту или другую сторону. Наматывалась она двумя-тремя способами, не очень сложными. Один из концов нередко выпускался сверху с левой стороны и укладывался веером вперед или набок, реже назад. Изредка в конце XV—XVI вв. свободный конец чалмы выпускали снизу с левой стороны и падал на плечо или спину (рис. 7, 70, 73, 74, 96, 97). В кругах духовенства и у лиц умственного труда длинный конец обматывался один раз поверх чалмы, пропускался под подбородком, просовывался под витками чалмы с другой стороны снизу вверх и там выпускался с левой стороны, низко свешиваясь (рис. 7, 65, 73). Иногда выпускали оба конца чалмы — один сверху, другой снизу, с противоположной стороны (рис. 7, 79, 80, 83, 88). С середины XVI в. конец чалмы выпускается с обеих сторон (может быть, узбекская традиция), в XVIII—XIX вв. — только справа. В XV—XVII вв. высшая знать украшала чалму эгретом (рис. 7, 86), менее знатные лица — просто пером (рис. 7, 64, 71, 92). В конце XV—XVI в. знать предпочитала белый цвет; ученые, поэты, религиозные деятели, суфии — белый, голубой, серый, зеленый; люди физического труда — более яркие расцветки. Обычно ткань чалмы была однотонной, реже — полосатой. Последнее становится все более распространенным с XVI в. В конце XV в. в Герате, особенно у воинов, чалма иногда дополнялась голубым платком «алишери» 24, проходящим от горла к макушке (рис. 7, 71).

Подводя итог нашему исследованию, можно сделать следующие выводы. На среднеазиатских миниатюрах XV—XIX вв. представлен чрезвычайно разнообразный мужской костюм. На протяжении рассматриваемого времени в нем происходили изменения, которые касались всех видов одежды. Можно отметить определенные тенденции этих изменений. Прежде всего следует указать на некоторое убеднение форм, Уменьшение своеобразия в способах ношения тех или иных видов одежды. Уменьшается тонкость отделки и вместе с тем увеличивается ее пышность, роскошь. Среднеазиатская одежда XVI—XVIII вв. в основном продолжает традиции XV в. она связана с традициями иранского костюма, с которым имеет общее происхождение, причем многие различия зависят от различий в стиле иранской и среднеазиатской миниатюр. Разумеется, иранский костюм XVI—XVII вв. несколько отличается от среднеазиатского, но это в основном локальные отличия, в деталях. Однако они прежде всего бросаются в глаза и определяют общее впечатление от костюма. Во взаимоотношениях традиций костюма Средней Азии и Ирана можно отметить следующие этапы.

1. В XV в. костюм характеризуется наличием общей основы, сложившейся на базе культуры Хорасана. 2. С начала XVI в. в костюме Ирана

—67—

возрастает роль западноиранских элементов, костюм же Средней Азии развивается на прежней основе. 3. В конце XVI в. имеет место довольно ощутимое и продолжающееся на протяжении всего XVII в. 25 влияние иранской моды на среднеазиатский костюм. 4. С XVIII в. мы видим обратное воздействие мод и традиций Средней Азии на иранский костюм. К сожалению, материал известных нам пока миниатюр слишком ограничен для того, чтобы осветить ситуацию XVIII—XIX вв., когда в среднеазиатском костюме произошли большие перемены, сформировавшие картину, которую застали изучающие традиционный народный костюм этнографы.

Примечания

1. Единственная работа, специально посвященная нашей теме (Пугаченкова Г.А. К истории костюма Средней Азии и Ирана XV — первой половины XVI в. по данным миниатюр. — Труды / САГУ, 1956, вып. XXXI), важна и интересна, но в ней в значительной степени недостаточно обосновано отнесение большого числа рассматриваемых миниатюр к Мавераннахру. Кроме того, обилие охваченного материала и тесные рамки работы обсуловили некоторую беглость, поверхностность описания. В других работах, посвященных миниатюре, в частности в разделе по истории икусства Узбекистана, Г.А. Пугаченкова также касается костюма, уже в более широких хронологических рамках, но использует костюм только как основу для атрибуции и датировки (Пугаченкова Г.А., Ремпель Л.И. История искусств Узбекистана. М.: Искусство, 1965). Более подробно рассматривает среднеазиатский костюм О.И. Галеркина. Но последние работы этого автора ещё не изданы. Наиболее основательной, хотя и ограниченной для нашей темы по материалу, к настоящему моменту является работа О.А. Сухаревой «древние черты в формах головных уборов Средней Азии» (ТИЭ, 1954, т. XXI). Однако типология О.А. Сухаревой, основанная на этнографическом материале, далеко не всегда применима для классификации головных уборов, изображенных на миниатюрах, из-за несовпадений покроя или внешнего вида.

2. Хамсэ Амира Хосрова Дихлави, 950/1495 г., ГПБ, Дорн 395; Маджнун ва Лайли Аргира Хосрова Дихлави, коп. 156, ГПБ, Дорн 394; Муракка, ГПБ, Дорн 489 и др.

3. Дьяконова Н.В. Среднеазиатская миниатюра XVI—XVII вв., М.: Наука, 1964; Пугаченкова Г.А., Ремпель Л.И. История искусств Узбекистана; Акимушкин О.Ф., Иванов А.А. Персидские миниатюры XIV—XVII вв. М.: Наука, 1968; Сулейман Х. Миниатюры к поэмам Алишера Навои. Ташкент, АН, 1970; Arnold T.V. Bihzad and his painting in the «Safar-namah» MS/ London? 1930; Lorey E. de Le Gulistan Rothschild. — Ars Islamica, 1937, v. IV, p. 1; Stchoukine I. Les Peintures des manuscrits Timurides. Paris, 1954; Gray B. Persische Malerei. Geneve, 1961; Grube E, The classical style in islamic Painting. New York, 1968.

4. Отнесение памятников миниатюры до XVI в. рядом исследователей к Мавераннахру спорно и неопределенно; как правило, рассматриваемые ими миниатюры относятся к Ирану.

5. Отсутствие полосатых тканей на миниатюрах Средней Азии XVI—XVII вв. представляется нам пока непонятной художественной условностью. — Они изображались и до, и после этого времени. На бытование одежды из полосатых тканей в Средней Азии того времени косвенно указывает картина А. И. Альтдорфера «Битва Александра» (1530 г.) из Мюнхенской пинакотеки. На картине изображены татарские всадники в колпаках, аналогичных узбекским, и в полосатых халатах. Узбеки же в XVI в. этнически теснейшим образом были связаны с татарами западных областей.

6. Об этом покрое см. с. 79—90.

7. Пуговицы имеются и на детском халатике из склепа (XV в.) в мавзолее Эмира Юурундука в Шах-и Зинда в Самарканде. См.: Немцева Н.Б. К истории тканей и одежды населения Средней Азии XV в. — В кн.: Из истории искусства великого города. Ташкент: Изд-во лит. И искусства, 1972, с. 245.

—68—

8. Rosenfield J.M. The dynastic arts of the Kushans. Berkely; Los Angeles, 1967, pl. 62; Aouboyer J. Afghanistan und seine Kunst. Prague, 1963, S. 2; Дьяконова Н.П., Сорокин С. С. Хотанские древности, Л.: Изд-во ГЭ, 1960, табл. 4, № 15, 18, 23; Le Coq A. von Chotscho. Berlin, 1913, Taf. 22; Галимбаева А., Есова С., Оразбаева Н. Казахская национальная одежда. Алма-Ата; Жалын, 1976, с. 84; Пугаченкова Г.А., Ремпель Л.И. История искусств Узбекистана, рис. 377, 379; Hrbas M., Knobloch E. The art of Central Asia. London; Prague, 1956, pl. 135.

9. Горелик М.В. ближневосточная миниатюра XII—XIII вв. как этнографический источник (опыт изучения мужского костюма). — СЭ, 1972, №2, с. 40.

10. Греков Б., Якубовский Я. Золотая орда. Л.: Соцэкгиз, 1937, рис. 6; Grousset R. Les covolisation de l’Orient. Paris, 1930, v. III, Fig. 243.

11. Горелик М.В. Ближневосточная миниатюра…, рис. 3, 4.

12. Ipsiroglu M.S. Das Bild im Islam. Wien; München, 1971. Abb. 23, 24.

13. Подлинная одежда этого типа опубликована О.А. Сухаревой (Уникальные образцы среднеазиатской одежды XVII в. — В кн.: Традиционная культура народов передней и Средней Азии. Л.: Наука, 1970).

14. Вероятно, эти особенности рубахи в начале XVI в. были связаны с узбекским этносом. Кстати, точно такая же рубаха была надета под халатом у среднеазиатского тюрка с картины китайского художника Ли Лунманя (1040—1130). См.: Чжоу У. Ли Лунь-мянь. Шанхай, 1959 (на кит. яз.).

15. Антипина К.И. особенности материальной культуры и прикладного искусства южных киргизов. Фрунзе: Изд-во АН КиргССР, 1962, с. 243—244.

16. Горелик М.В. Ближневосточная миниатюра…, с. 39, рис. 1.

17. Мец А. Мусульманский ренессанс. М.: Наука, 1966, с. 233; Марр С.М. Мохаррам. — В кн.: Традиционная культура…, с. 239.

18. Этот убор аналогичен куляху XVII в., принадлежавшему Мавлоно Шарифу. См. Сухарева О.А. Уникальные образцы…, рис. 3, с. 110.

19. Горелик М.В. Ближневосточная миниатюра…, с. 42, рис. 3, 1; 4, 9.

20. Валяная округлая войлочная шапка, известная еще по Сасанидским рельефам, дожила до нашего времени. См., например: Люшкевич Ф.Д. одежда жителей Центрального и Юго-Западного Ирана первой четверти XX в. — В кн.: Традиционная культура…, с. 303—304, рис. 20.

21. В монгольское время на мусульманском Востоке бытовал тюркский вйлочный остроконечный колпак с нарезными полями. См.: Горелик М.В. Ближневосточная миниатюра…, рис. 2, 5, 10; 3, 18, 27.

22. Для монголов и монголоязычных киданей в X—XIII вв. были характерны именно низкие круглые колпаки (Le Coq A. Von Chotscho, Taf. 12; Ipsiroglu M.S. Saray-Alben. Wiesbaden, 1964, Taf. VI, VIII, X, XIII; Grube E. J. The world of Islam. London, 1967, p. 28).

23. Горелик М.В. Ближневосточная миниатюра…, с. 42, 44, рис. 3, 2; 4, 9.

24. Такой платок однажды надел Алишер Навои, когда у него болело ухо, а так как он был законодателем мод в Герате, все переняли у него этот обычай, назвав платок «алишери». См.: Бабур-Наме/ пер. М. Салье. Ташкент: Изд-во АН УзССР, 1958, с. 209.

25. Правда, в некоторых случаях можно предполагать не влияние моды, а влияние иранской миниатюры. Так, в ряде миниатюр конца XVI—начала XVII в. встречаются халаты с откидными рукава и прорезями для рук в верхней части. Эта деталь совершенно не характерна для средней Азии, зато типична для Ирана и Турции. Так как миниатюры в некоторых изображениях этой одежды стилистически подражают иранским, можно предположить, что костюм в них может быть привнесен во многом из иранской миниатюры.

—69—