Чхаидзе В.Н. Костяные навершия плетей с отростком в погребениях средневековых кочевников восточноевропейских степей
Чхаидзе В.Н. Костяные навершия плетей с отростком в погребениях средневековых кочевников восточноевропейских степей // Степи Восточной Европы в средние века. Сборник памяти Светланы Александровны Плетнёвой. М.: «Авторская книга». 2016. с. 353-382.1
Плети – детали экипировки всадника – категория изделий, занимающая промежуточное положение между предметами вооружения и конского снаряжения. Хорошо изучены конструктивные особенности плетей, остатки которых известны в археологических и изобразительных материалах еще ассирийского и скифского времени, средневековья и по этнографическим образцам. Безусловно, плети использовались и кочевниками восточноевропейских степей развитого средневековья. Об этом, прежде всего, позволяют говорить изобразительные материалы. Так плети изображены висящими на поясе некоторых каменных изваяний. С.А. Плетневой приводится 14 случаев на мужских статуях и 3 на женских (Плетнева, 1973. С. 31, 49. Рис. 9, 20-25, 20, 21). Среди могильного инвентаря целые плети не встречаются, поскольку они были ременными и обычно истлевают, однако зачастую встречаются железные кольца от рукоятей (Дружинина и др. 2011. С. 112).
Известны разнообразные навершия рукоятей из рога или кости и, реже, из бронзы. Часть из них, наделенных клювовидным выступом, который принято называть отростком, были цельными или, реже, составными – когда отросток вставлялся и закреплялся в специальном отверстии. Выбирался сквозной и продольный канал, в который часто вставлялся железный стержень (Бородовский, 1993. С. 182. Рис. 3). Иногда встречаются поперечные отверстия, служащие для продевания петли-темляка, надевавшейся на кисть руки.
Использовались и лошадиные позвонки – один отросток срезался, а другой
----------
1. Статья в виде доклада была представлена на VII Ежегодной московской конференции «Восточные древности в истории России. Эпоха средневековья» (Москва, 25-26 марта 2010 г.) и на IV (XX) Всероссийском археологическом съезде в Казани (20-25 октября 2014 г.). См.: Чхаидзе В.Н. Роговые рукояти плетей «с отростком» в погребениях средневековых кочевников восточноевропейских степей // Труды IV (XX) Всероссийского археологического съезда в Казани. Том III. Казань, 2014. С. 186-190.
-353-
полировался на конце (Дубровин, 1990. С. 105).
Распространена точка зрения, что это набалдашники на рукояти нагайки (Полубояринова, 1986. С. 259; Флёрова, 2001. С. 63; Кубарев, 2003. С. 78). По западносибирским материалам встречается мнение, что это – составная часть стека, правда речь идет о навершиях с шаровидным окончанием, без отростка (Бородовский, 1993. С. 181-187. Рис. 1-4).
В данной связи важно применение рукоятей с отростком (Рис. 1), который при ударе ногайкой препятствовал соскальзыванию руки (Кирпичников, 1973. С. 71; Флёрова, 2001. С. 64). Такие навершия надевались на противоположный конец плети, становясь рукоятями. Это подтверждается и тем, что в некоторых навершиях сохраняется железный стержень, иногда даже с кольцом, скреплявший их с деревянной рукоятью (Полубояринова, 1986. С. 259; Дубровин, 1990. С. 104).
Существование кнутовищ длиной до 60-80 см известно по археологическим, этнографическим и иконографическим данным (Рис. 2).
Впервые рукояти с отростком были собраны и систематизированы А.Н. Кирпичниковым, который отнес их к типу III. Автор приводит 23 экземпляра. Типичные размеры: высота 3-4 см, ширина по выступу 3,5-5 см. Происхождение этой формы наверший не ясно. Она появляется в IX в., но основное распространение получает в XII–XIII (и вплоть до XIV) вв. Отмечено, что в XII–XIII вв. чаще делают бронзовые навершия, украшенные зернью и орнаментом. Близкий IV тип – птицевидных, с клювовидным выступом (Кирпичников, 1973. С. 73-74, 109-110. Рис. 41, III. Табл. 26-27. Табл. XXIV; Кирпичников, Медведев, 1985. С. 319) (Рис. 3), вероятно, производившихся в Волжской Булгарии (Хузин, 1985. С. 205. Табл. LXIX, 3; Казаков, 1991. С. 108. Рис. 37, 3).
Ареал распространения таких рукоятей достаточно обширен. Прежде всего, это Древняя Русь XI–XIII вв. (Кирпичников, 1973. С. 109-110. №№ 7, 23, 26, 30-31, 35, 37-39, 40. Табл. XXIV, 1, 3, 11).
Наиболее ранние находки зафиксированы в слоях 30-х гг. IX – начала XII вв. Саркела – Белой Вежи (Рис. 4), в слоях 30-х гг. IX – начала XII вв. (Артамонов, 1958. С. 40. Рис. 26; Федоров-Давыдов, 1966. С. 22; Кирпичников, 1973. С. 73, С. 110. №№ 42-47. Табл. XXIV, 4-6; Флёрова, 2001. С. 62. Рис. 20, 5-6, 8-10). Также известны в Новгороде (Медведев, 1959. С. 190. Рис. 20, 2-4; Федоров-Давыдов, 1966. С. 22; Кирпичников, 1973. С. 109. №№ 10-12; Кирпичников, Медведев, 1985. Табл. 148, 3; Дубровин, 1990. С. 105. Рис. 3, 1-3; Андриенко, 2006. С. 150. Рис. 2, 10), на Рюриковом городище (Артемьев, Молчанов, 1995. С. 188. Рис. 2, 3), в Старой Рязани (Монгайт, 1955. С. 132. Рис. 97, 11; Федоров-Давыдов, 1966. С. 22; Кирпичников, 1973. С. 110. № 24).
Отмечены они и на территории Волжской Булгарии: в Болгаре (Федоров-Давыдов, 1966. С. 22; Полубояринова, 1986. С. 258-259. Рис. 3; Закирова, 1988. С. 230. Рис. 100, 11) и Биляре (Халиков, 1973. Обр. 11, 13; Хузин, 1985. С. 206. Табл. LXIX, 4-8. Табл. M ́; Руденко, 2000. С. 60. Рис. 17, 20-21).
В Поднепровье (Ковальова и др., 2016. С. 121. Рис. 68), Верхнем Посурье
-354-
(Белорыбкин, 2001. Рис. 97, 5; Винничек, Киреева, 2008. С. 161. Рис. 2, 8), на Нижней Волге – Самосдельское городище (Пальцева, 2011. С. 123. Рис. 2, 6), в Херсонесе (выставлены в экспозиции Херсонесского музея), в Диногеции (Румыния) (Barnea, 1967. P. 88. Fig. 45, 17-18) и др.
В Сибири навершия с отростком, как костяные, так и бронзовые, встречены в Новосибирском Приобье, где датируются временем не позднее VIII–X вв. (Бородовский, 1993. С. 180). Также известны среди памятников аскизской культуры Южной Сибири в XII – начала XIII вв. (в том числе выполненные из бронзы) (Кызласов, 1980. Рис. 7, 2; 1983. С. 41. Табл. XVIII, 2, XXXV, 9). По предположению Г.В. Кубарева они появились в Сибири к концу I тыс. н.э. и с миграцией тюркоязычных кочевников получили распространение в Восточной Европе (Кубарев, 2005. С. 80).
В погребальных комплексах кочевников эпохи средневековья восточноевропейской равнины остатки плетей в абсолютном большинстве представлены костяными навершиями с отростком 2 (Федоров-Давыдов, 1966. С. 22. Рис. 3, 3; Гаврилина, 1986. Л. 139. Рис. 54, 4-5). Нами выявлено 22 таких погребения, встреченных в четырех регионах: Поволжье, Калмыцкой степи, Подонье и Поднепровье (Рис. 5) 3 .
I. Поволжье.
1. Бережновка II – 9/6 (Николаевский р-н Волгоградской обл.) (Синицын, 1960. С. 117. Рис. 44, 12) (Рис. 6). Погребение впускное. Скелет человека, обращенного головой на запад, к северу от человека лежали на ступеньке в анатомическом порядке череп и 4 ноги лошади, черепом на запад – тип БIII (здесь и далее классификация по: Федоров-Давыдов, 1966. С. 124-127). Датировка широкая. Навершие плети с отростком, внутри которого находились остатки железного стержня, найдено около правого плеча.
2. Калиновский – 54/1 (Быковский р-н Волгоградской обл.) (Шилов, 1959. С. 400-401, 516. Рис. 66, 21) (Рис. 7). Впускное погребение. С наружной стороны правого бедра, ближе к его головке находилось навершие плети с отростком. В погребениях из могильников Калиновский, Харинка, Балабинский I (см. ниже) – скелет человека обращен головой на восток, к северу, на уступе череп и и кости ног лошади, черепом на запад – тип ГIII. Погребения данного типа 4, датируются
----------
2. Известно погребение в Днепровском Надпорожье (Николаевка I – 4/5), где представлена костяное навершие плети без отростка (Шалобудов, Яремака, 1987. С. 131. 1987. Рис. 2, 8; Безверхий, 1991. С. 120. Рис. 1, 5) (Рис. 25). В погребении Котовка III – 4/1, костяное навершие плети – конусовидное, двенадцатигранное в сечении (Шалобудов, 1982. С. 64. Рис. 1, 27; Ковальова и др., 2016. Рис. 47, 5) (Рис. 26). В погребении Котовка I – 8/1, костяное навершие плети фигурно обточено на токарном станке (Шалобудов, 1982. С. 65. Рис. 2, 17; Ковальова и др., 2016. Рис. 47, 4) (Рис. 27). Близкое по форме костяное навершие происходит из золотоордынского погребения Ковалевка IV – 6/1 на Южном Буге (Горелик, Ковпаненко, 2001. С. 155. Рис. 2, 2; Ковпаненко и др. 2005. С. 381. Рис. 44, 4; Квитницкий, 2005. С. 390-391).
3. Укажем на еще одно разрушенное погребение с поселения Кент, известное в Казахстане (Варфоломеев, Рудковский, 2004. С. 220-221. Рис. 2, 15).
4. Следует отметить, что зачастую, в силу особенностей грунта или методики раскопок, за данный тип погребений могут приниматься захоронения с уступом вдоль северной стены и подбоем в южной части (тип отсутствует в классификации Г.А. Федорова-Давыдова, но подобные погребения встречаются).
-355-
XIII–XIV вв. Чучела лошади относятся к типу III варианту 7 – взнузданное, поза чучела лошади напоминает позу целого остова животного, положенного на бок с подогнутыми или вытянутыми ногами, ноги отчленены у верхних суставов: передние по кости предплечья, задние по берцовые кости. Чучела находятся справа от погребенного, на ступеньке (Атавин, 1984. С. 135, 137, 139. Рис. 3, 1. Табл. 1). Ориентировка лошадиного костяка черепом в противоположную человеку восточную сторону, считается элементом половецкого погребального обряда (Атавин, 2008. С. 91-92. Табл. 16; Лопан, 2008. С. 327-328. Табл. 4) 5.
II. Калмыкия.
3. Лола II – 8/3 (Элистинский р-н) (Синицын, Эрдниев, 1966. С. 113. Табл. 47, 2) (Рис. 8). Впускное. Аналогично Бережновке II – 9/6. Между локтем правой руки и туловищем находилось навершие плети с отростком с железным стержнем внутри.
4. Восточный Маныч 2 – 68/1 (Ики-Бурульский р-н) (Синицын, Эрдниев, 1987. С. 91. Рис. 4, 4) (Рис. 9). Впускное погребение. Могильная яма не описана и погребение может относиться как к типу ГIII, так и к типу ГII – в широкой яме скелет человека обращенный головой на восток, к северу от погребенного череп и четыре ноги лошади, разложенные в анатомическом порядке черепом на запад. Навершие плети с отростком – у левого плеча.
5. Улан-Эрге 2 – 2/2 (Яшкульский р-н) (Васюткин и др., 1995. С. 93. Рис. 9, 1) (Рис. 10). Впускное. Погребение совершено в широкой яме, хотя и существует вероятность того, что это мог быть подбой в южной стене. К северу расположено чучел лошади, головой на запад. Тип – ГII. Костяное навершие найдено в районе правого локтя, под саблей.
III. Подонье.
6. Кастырка VI – 2/2 (Константиновский р-н Ростовской обл.) (Житников, 1984. Л. 37. Рис. 102; Житников, 1986. С. 97) (не опубликовано). Впускное погребение было совершено в подбое. Как и Калиновский – 54/1 относится к типу ГIII. Навершие плети находилось у кисти правой руки.
7. Харинка – 28/1 (Дубовский р-н Ростовской обл.). XII–XIII вв. (Атавин, Каменецкий, 2002. С. 277, 279. Рис. 22, 5) (Рис. 11). Погребение в индивидуальном кургане, обнесенном ровиком, устроенном на уже существовавшем кургане. Аналогично Калиновскому – 54/1 и Кастырке VI – 2/2. Навершие плети с отростком – у правого плеча.
8. Балабинский I – 12/7 (Семикаракорский р-н Ростовской обл.). Конец XIII – первая половина XIV вв. (Чхаидзе, 2012. С. 143. Рис. 3, 20) (Рис. 12). Погребение
-----------
5. По мнению А.Г. Атавина погребения Лола II – 8/3 и Восточный Маныч 2 – 68/1 по наличию костей лошади с конечностями, отчлененными по пясть, возможно связывать с поздними печенегами, вошедшими в состав половецких объединений (Лопан, 2008. С. 327). В погребениях Калиновский, Харинка и Балабинский I, ноги лошади отчленены у верхних суставов – подобный обряд распространен именно в половецкое и золотоордынское время.
-356-
в индивидуальном кургане, обнесенном ровиком, устроенном на уже существовавшем, древнем кургане. Погребение аналогично Калиновскому – 54/1, Кастырке VI – 2/2 и Харинке – 28/1. Навершие плети с отростком найдено у запястья правой руки.
9. Балабинский II – 2/3 (Семикаракорский р-н Ростовской обл.) (Зельдина, 1977. Л. 35-38. Рис. 130-132) (Рис. 13). Погребение впускное. Могильная яма разрушена более поздними погребениями, однако, вероятно, она относится к типу БVII – яме с южным подбоем. Чучело лошади расположено к северу, на уступе, головой на восток. Костяное навершие, вместе с железным кольцом со втулкой, лежали на левой тазовой кости.
10. Маяк II – 3/1 (Сальский р-н Ростовской обл.) (Парусимов, 2007. С. 315, 317. Рис. 5, 2) (Рис. 14). Погребение впускное. Скелет мужчины обращен головой на запад, к северу, на уступе скелет лошади черепом на запад – тип ГIX. Дата – вторая половина XII – первая половина XIII вв. На левой руке лежала железная сабля, на рукояти которой находилось навершие плети с отростком, внутри которого сохранился деревянный конец кнутовища с отверстием.
11. Большенаполовский IX – 1/2 (Боковский р-н Ростовской обл.) (Рогудеев, 2010. С. 80, 82. Рис. 2, 7) (Рис. 15). Единственное женское погребение. Впускное. Совершено в яме с деревянным перекрытием, поверх которого уложено чучело лошади – тип ГI. Навершие плети с железным кольцом, найдено справа на туловище погребенной.
12. Сонино – 3/7 (Азовский р-н Ростовской обл.) (Максименко, 1972. Л. 31. Табл. XXIII, 7; Максименко и др., 1973. С. 135) (не опубликовано). Впускное захоронение совершено в яме с подбоем в южной части, в котором был уложен погребенный, головой на восток. К северу, на ступеньках колодца помещалось чучело лошади, ориентированное на запад. Погребение аналогично Калиновскому – 54/1, Кастырке VI – 2/2, Харинке – 28/1 и Балабинскому I – 12/7. Навершие плети располагалось на правом плече погребенного.
13 Танаис – 1/1 (Мясниковский р-н Ростовской обл.) (Ларенок, 2001. С. 74-75. Табл. 88, 1114) (Рис. 16). Впускное. Совершено в яме с подбоем вдоль южной стены. На ступеньке – чучело лошади, головой на запад. Погребенный уложен головой на запад. Тип БVI. Навершие плети найдено возле правой руки погребенного.
14. Камышеваха – 6/1 (Аксайский р-н Ростовской обл.) (Раев, 1974. Л. 5. Рис. 10; Раев и др. 1975. С. 127) (не опубликовано). Основное погребение в кургане, ограблено. Могильная яма имела подбой в северной стене. Однако к определенному типу погребений захоронение отнести не возможно – встрчены разрозненные кости человека и лошади. Навершие плети было обнаружено у юго-западной стенки могильной ямы.
15. Рясный II – 2/8 (Матвеево-Курганский р-н Ростовской обл.) (Ларенок Ларенок, 1993. С. 27-28. Табл. XXIII, 8) (Рис. 17). Впускное, аналогично Маякам II – 3/1. Навершие плети с остатком железного основания найдено у
-357-
правой плечевой кости человека.
16. Зрубное – 3/1 (Шахтерский р-н Донецкой обл.). XIII–XIV вв. (Евглевский, 1992. С. 112. Рис. 3, 14) (Рис. 18). Захоронение под индивидуальной насыпью. Могила ограблена в древности; погребение может относиться к типам ГIII, ГIX или БVI. Местоположение навершия не указано.
17. Пришиб – 2/24 (Славянский р-н Донецкой обл.) (Квитницкий и др., 2012. С. 19-20, 88. Рис. 36, 5) (Рис. 19). Впускное. Относится к типу БIV – в яме с уступами вдоль южной и северной стен; на последней расположено чучело лошади – головой на запад. Могила перерыта деревянными плахами. Навершие плети с железным кольцом, найдено у правого плеча.
IV. Поднепровье.
18. Россава – 4 (Киевская обл.). XII–XIII вв. (Dąbrowska, 1958. S. 127. Tab. I, 4) (Рис. 20). Погребение под индивидуальным курганом. Местоположение навершия не указано.
19. Россава – III (Киевская обл.). XII–XIII вв. (Самоквасов, 1908. С. 225; Кирпичников, 1973. С. 110. № 29. Табл. XXIV, 10; Плетнева, 1973. Рис. 3, 10; 1981. Рис. 83, 13) (Рис. 21). Погребение под индивидуальным курганом. Навершие плети с отростком – у левого бока.
В обоих случаях (Россава – 4 и Россава – III) могильные ямы не описаны, погребения могут относиться как к типу БXII, – в широкой яме скелет человека, обращенный головой на запад, к северу – костяк лошади, черепом на запад; так и к типу БXIV в широкой яме скелет человека, обращенный головой на запад, к северу, на уступе – костяк лошади, черепом на запад. Учитывая обстоятельства раскопок, существует небольшая вероятность того, что в погребениях находились не целые остовы лошади, а чучела и соответственно – возможно отнесение к типу БIII.
20. Забара – 321/2 (Каневский р-н Черкасской обл.). X–XI вв. (Бранденбург, 1908. С. 50. № 75; Плетнева, 1958. Рис. 4, 8; 1973. С. 38. Табл. 18, 12; 1981. Рис. 83, 15; Кирпичников, 1973. С. 110. № 27) (Рис. 22). Впускное погребение в гробу. Могильная яма не описана и погребение может относиться как к типу БIII, так и к типу БII – в широкой яме скелет человека обращенный головой на запад, к северу от погребенного череп и четыре ноги лошади, разложенные в анатомическом порядке черепом на запад. Навершие – у шейных позвонков.
21. Шевченко – 3/1 (Скадовский р-н Херсонской обл.) (Черненко и др., 1967. С. 25-27. Рис. 4, 2) (Рис. 23). Впускное. Близко погребениям Бережновка II – 9/6 и Лола II – 8/3, однако, погребение совершено на решетчатом гробовище, на правом боку, с подогнутыми ногами. Навершие плети находилась перед лицом погребенного, рядом с рукоятью сабли.
22. Мирное – 2/4 (Цурюпинский р-н Херсонской обл.) (Даниленко, Полякова, 2010. С. 403-410. Рис. 12, 1) (Рис. 24). Богатое погребение, являвшееся впускным. Относится к типу БXVI – в яме совершен подбой вдоль южной стены. Костяк лошади – во входной яме, на деревянном перекрытии, головой на запад.
-358-
Человек уложен головой на запад. Навершие плети с остатками железного кольца, находилось у ног погребенного, на бронзовом котле.
Таким образом, можно сделать предварительные выводы в отношении 22 погребений, в которых были обнаружены навершия плети с отростком (Рис. 28):
1. В 10 случаях погребенные обращены головой на запад (№№ 1, 3, 9, 13, 17-22).
2. В 10 случаях погребенные обращены головой на восток (№№ 2, 4-8, 10-12, 15).
3. В 13 случаях известно, что лошадь (или чучело) была уложена на уступ (ступеньку вдоль северной части могилы). 11 из них – чучела (№№ 1-3, 6-9, 12-14, 16), 3 – целых остова (№№ 10, 15, 22).
4. В 9 случаях установлено, что в южной части могилы находился подбой (№№ 6, 7, 9, 10, 12, 13, 15, 16, 22).
5. В 20 случаях (кроме женского погребения № 11 и разрушенного погребения № 14) лошадь (или ее чучело) располагалась к северу от погребенного (№№ 1-10, 12, 13, 15-22).
6. В 19 случаях известно, что лошадь (или чучело) была уложена головой на запад (№№ 1-6, 8, 10-13, 15, 17-22); лишь в 1 случае (№ 9) – головой на восток.
Расположение наверший плетей в погребениях является случайным: возле лица (№ 22); возле шеи (№ 20); возле правого плеча (№№ 1, 7, 12, 15, 17); возле левого плеча (№ 4); возле правого локтя (№№ 3, 5, 13); возле левого локтя (№ 10); у запястья правой руки (№ 8); у кисти правой руки (№ 6); на туловище (№ 11); возле правого бедра (№ 2); возле левого бедра (№№ 9, 19); возле ног (№ 13).
Других находок костяных наверший с отростком в кочевнических погребальных комплексах иных типов, нам пока не известно. В этой связи можно сделать два предположения:
1. Не является ли наличие в кочевнических погребениях костяных наверший плети с отростком – этномарикирующим признаком?
2. Не могут ли рассмотренные погребения (в абсолютном большинстве мужские) быть связаны с какой-то воинской прослойкой, так как известно, что плеть могла заменять и ударное оружие, особая эффективность которого достигалась благодаря вплетению в конец ремня кости и (или) железа (ср.: Бородовский, 1993. С. 184)?
Средневековые кочевники евразийских степей, при управлении лошадью пользовались исключительно поводом, шенкелем и плетью. В данной связи, можно повторить замечание, высказанное А.Н. Кирпичниковым: навершия плетей с отростком применялись при восточном способе конно-военной езды, исключающем применение шпор. Западный же способ основан на управлении лошадью при помощи шпор (Кирпичников, 1973. С. 71-72). На всей территории Восточноевропейской равнины шпоры обнаружены всего в двух кочевнических погребениях в степном Прикубанье (Праздничный и Южный – 2/1) (Чхаидзе, 2010. С. 157. Рис. 3, 15-16; 2017. С. 114-115. Рис. 1-2; Блохин, Дьяченко, Скрип-
-359-
кин, 2003. С. 196. Рис. 8, 13; Зеленский, 2008. С. 478-479). Погребения датируются второй половиной XIII–XIV вв. (Горелик, 2008. С. 143). При этом навершия плетей с отростком, не встречены ни в одном погребении в Прикубанье.
Плеть – как элемент экипировки всадника, является материализацией его реальных навыков и возможностей. Как элемент погребального обряда экипировка несет в себе и определенную смысловую нагрузку, что в конечном счете имеет выход и на идеологические представления (Бородовский, 1993. С. 179). В тюркских кочевых обществах плеть ялялась многофункциональной. Она служила средством управления лошадью, оружием, оберегом, атрибутом культовой практики и погребально-поминальной обрядности.
Еще у Менандра Протектора в рассказе о поездке византийского посла Валентина в 576 г. к вождю тюрок Турксанфу, повествуется о словах сына Турксанфа: “... подданные турков, придут ко мне, когда я захочу; и только увидят посланную к ним лошадиную плеть мою, убегут в преисподнюю” (Менендр. Отрывок 45. С. 300). Видимо, лошадиные плети у тюрок–тугю служили символом власти, т.е. рукоять такой плети, возможно, несла на себе изображения, или была богато украшена металлом, что указывало на ее принадлежность высокопоставленному лицу (ср.: Кызласов, 1951. С. 53; Квитницкий и др., 2012. С. 89). Следует полагать, что вместе с формой, непонятной, но повторенной в более позднее время, к наследникам восточных традиций, вероятно, перешел и обычай использования парадных плетей как знака высокого достоинства (Полубояринова, 1986. С. 259).
-360-
Рис. 1. Костяные навершия плетей с отростком.
Рис. 2. 1 – Расположение навершия плети на кнутовище. 2 – Реконструкция М.В. Горелика погребения Маяк II – 3/1.
-361-
Рис. 3. Навершия плетей с отростком (кость, железо, бронза) (по А.Н. Кирпичникову и И.Л. Кызласову).
Рис. 4. Навершия плетей с отростком из Саркела – Белой Вежи.
-362-
Рис. 5. Находки наверший плетей с отростками в погребениях средневековых кочевников восточноевропейских степей.
-363-
Рис. 6. Погребение Бережновка II – 9/6 (1955) (Синицын, 1960).
Рис. 7. Погребение Калиновский – 54/1 (1954) (Шилов, 1959).
-364-
Рис. 8. Погребение Лола II – 8/3 (1963) (Синицын, Эрдниев, 1966).
Рис. 9. Погребение Восточный Маныч 2 – 68/1 (1966) (Синицын, Эрдниев, 1987).
-365-
Рис. 10. Погребение Улан-Эрге 2 – 2/2 (1990) (Васюткин и др., 1995).
Рис. 11. Погребение Харинка – 28/1 (1977) (Атавин, Каменецкий, 2002).
-366-
Рис. 12. Погребение Балабинский I - 12/7 (1975) (Чхаидзе, 2012).
-367-
Рис. 13. Погребение Балабинский II – 2/3 (Зельдина, 1977).
Рис. 14. Погребение Маяк II – 3/1 (1982) (Парусимов, 2007).
-368-
Рис. 15. Погребение Большенаполовский IX – 1/2 (2008) (Рогудеев, 2010).
-369-
Рис. 16. Погребение Танаис – 1/1 (1986) (Ларенок, 2001).
-370-
Рис. 17. Погребение Рясный II – 2/8 (1988) (Ларенок, Ларенок, 1993).
-371-
Рис. 18. Погребение Зрубное – 3/1 (Евглевский, 1992).
Рис. 19. Погребение Пришиб – 2/24 (1978) (Квитницкий и др., 2012).
-372-
Рис. 20. Погребение Россава – 4 (1858) (Dąbrowska, 1958).
Рис. 21. Погребение Россава – III (1877) (Плетнева, 1973).
Рис. 22. Погребение Забара – 321/2 (1894) (Плетнева, 1973).
-373-
Рис. 23. Погребение Шевченко – 3/1 (1965) (Черненко и др., 1967).
-374-
Рис. 24. Погребение Мирное – 2/4 (1992) (Даниленко, Полякова, 2010).
Рис. 25. Погребение Николаевка I – 4/5 (1984) (Шалобудов, Яремака, 1987).
-375-
Рис. 26. Погребение Котовка III – 4/1 (1981) (Шалобудов, 1982).
Рис. 27. Погребение Котовка I – 8/1 (1981) (Шалобудов, 1982).
-376-
Рис. 28. Типы (по Г.А. Федорову-Давыдову) погребений средневековых кочевников восточноевропейских степей, в которых выявлены костяные навершия плетей с отростками.
-377-
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Менандр: Византийские историки. Девксипп, Эвнапий, Олимпиодор, Малх, Петр Патриций, Менандр, Кандид, Ноннос и Феофан Византиец. Рязань: Александрия, 2003. С. 229-335.
Андриенко А.В. Находки предметов снаряжения верхового коня и всадника (по материалам Троицкого раскопа) // ННЗ. История и археология. Вып. 20. Великий Новгород, 2006. С. 146-152.
Артамонов М.И. Саркел – Белая Вежа // Труды Волго-Донской археологической экспедиции. Том I. МИА. № 62. М.; Л.: АН СССР, 1958. С. 7-84.
Артемьев А.Р., Молчанов А.А. Древнерусские предметы вооружения с княжескими знаками собственности // РА, 1995. № 2. С. 188-191.
Атавин А.Г. Некоторые особенности захоронений чучел коней в кочевнических погребениях Х–ХIV вв. // СА, 1984. № 1. С. 134-143.
Атавин А.Г. Погребальный обряд и имущественно-социальная структура кочевников лесостепной и степной зоны Юга России в конце IX – первой половине XIII вв. (печенеги, торки, половцы) // Древности юга России. Памяти А.Г. Атавина. М.: Таус, 2008. С. 71-105.
Атавин А.Г., Каменецкий И.С. Харинка: средневековый слой // НАВ. Вып. 5. Волгоград: ВолГУ, 2002. С. 266-307.
Безверхий А.П. Средневековые кочевнические памятники правобережья Днепра (по материалам экспедиции ДГУ) // Проблемы археологии Поднепровья. Днепропетровск: ДГУ, 1991. С. 119-130.
Белорыбкин Г.Н. Золотаревское поселение. СПб.: ИИМК РАН, 2001. 198 с.
Беспалый Е.И. Отчет о работах Приморского археологического отряда Азовского музея в 1982 г. / Архив ИА РАН. 1982. Р-1. № 8978.
Блохин В.Г., Дьяченко А.Н., Скрипкин А.С. Средневековые рыцари Кубани // МИАК. Вып. 3. Краснодар: КубГУ, 2003. С. 184-208.
Бородовский А.П. Плети и стеки в экипировке раннесредневекового всадника юга Западной Сибири // Военное дело населения юга Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск: Наука, 1993. С. 179-188.
Бранденбург Н.Е. Журнал раскопок 1888–1902 гг. СПб.: Голике и Вильборг, 1908. 220 с.
Варфоломеев В.В., Рудковский И.В. Средневековое погребение на речке Кызылкеныш в Кентских горах // Вопросы истории и археологии Западного Казахстана. Вып. 3. Уральск: ЦИА, 2004. С. 220-225.
Васюткин и др.: Васюткин С.М., Кардонов В.Т., Кольцов П.М. Средневековые погребения Восточных Ергеней // Материалы и исследования по археологии Калмыкии. Элиста; Калмыцкий ГУ, 1995. С. 90-106.
Винничек В.А., Киреева К.М. Косторезное дело на территории Верхнего Посурья и Примокшанья в средние века (по материалам памятников XI–XIV вв.) // Археология восточноевропейской лесостепи. Вып. 2. Том II. Пенза: ПГПУ, 2008. С. 157-166.
-378-
Гаврилина Л.М. Прикладное искусство кочевников Восточной Европы X–XIV веков. – М. // Архив ИА РАН. 1986. Р-2. № 2352.
Горелик М.В. Золотоордынские латники Прикубанья // МИАСК. Вып. 9. Армавир: Центр арх. исслед. АГПУ, 2009. 139-159.
Горелик М.В., Ковпаненко Г.Т. Погребение знатного латника у западных границ Золотой Орды // Археология Поволжья. Пенза: ПГПУ, 2001. С. 154-164.
Даниленко Н.М., Полякова О.А. Позднекочевнические погребения из курганной группы “Мирное” // Степи Европы в эпоху средневековья. Том 8. Золотоордынское время. Донецк: ДНУ, 2010. С. 403-424.
Дружинина и др.: Дружинина И.А., Чхаидзе В.Н., Нарожный Е.И. Средневековые кочевники в Восточном Приазовье. Армавир; М., 2011. 267 с.
Дубровин Г.Е. Зооморфные деревянные навершия // Материалы по археологии Новгорода. М., 1988. С. 99-136.
Евглевский А.В. Погребения золотоордынского времени из раскопок Новостроечной экспедиции Донецкого университета // ДАС. Вып. 1. Донецк: ДонГУ, 1992. С. 107-116.
Житников В.Г. Отчет о работе Константиновского отряда Ростовского госуниверстиета в зоне строительства Константиновской оросительной системы в 1984 г. / Архив ИА РАН. 1974. Р-1. № 10321.
Житников В.Г. Раскопки в Ростовской области // АО 1984 года. М.: Наука, 1986. С. 96-97.
Закирова И.А. Косторезное дело Болгара // Город Болгар. Очерки ремесленной деятельности. М.: Наука, 1988. С. 220-243.
Зеленский Ю.В. Шпоры из позднекочевнических погребений Прикубанья // Древности юга России. Памяти А.Г. Атавина. М.: Таус, 2008. С. 478-481.
Зельдина В.Я. Отчет слободского отряда Донской экспедиции в 1997 г. Том V / Архив ИА РАН. 1977. Р-1. № 8101.
Казаков Е.П. Булгарское село X –XIII веков низовик Камы. Казань, 1991. 176 с.
Квитницкий М.В. Позднекочевнические погребения IV курганной группы с. Ковалёвка // АДУ 2003–2004 рр. Запорiжжя: Дикое Поле, 2005. С. 389-392.
Квитницкий и др.: Братченко С.Н., Квитницкий М.В., Швецов М.Л. Кочевники развитого средневековья на Северском Донце. Киев: ИА НАНУ, 2012. 150 с.
Кирпичников А.Н. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси IX–XIII вв. // САИ. Вып. Е1-36. 1973. 140 с.
Кирпичников А.Н., Медведев А.Ф. Вооружение // Древняя Русь. Город, замок, село. М.: Наука, 1985. С. 298-363.
Ковальова и др.: Ковальова I.Ф., Шалобудов В.М., Струкуленко А.С., Iванцiв А.В., Ярошенко А.Г. Експозицiя та науковi фонди Кабинету археологiï Днiпропетровського нацiщнального унiверситету iменi Олеся Гончара. Днiпропетровськ, 2016. 140 с.
-379-
Ковпаненко и др.: Ковпаненко Г.Т., Гаврилюк Н.А., Евдокимов Г.Л. Курганы у с. Ковалевка (группа IV) // АДУ 2003–2004 рр. Запорiжжя: Дикое Поле, 2005. С. 363-388.
Кубарев Г.В. Культура древних тюрок Алтая (по материалам погребальных памятников). Новосибирск,: ИАЭ СО РАН, 2005. 400 с.
Кызласов И.Л. Кыпчаки и восстания енисейских племен в XIII в. // СА, 1980. № 2. С. 80-93.
Кызласов И.Л. Аскизская культура Южной Сибири. X–XIV вв. // САИ. Вып. Е3-18. М., 1983. 128 с.
Кызласов Л.Р. Резная костяная рукоятка плети из могилы Ак-Кюна (Алтай) // КСИИМК. 1951. Вып. XXXVI. С. 50-55.
Ларенок В.А., Ларенок П.А. Курганы у с. Рясное (Матвеево-Курганский район, Ростовская область, раскопки 1988 г.). Материалы и исследования Таганрогской археологической экспедиции. Вып. 1. Ростов-на-Дону: Гефест, 1993. 64 с.
Ларенок П.А. Средневековые погребения западного участка грунтового некрополя Танаиса // Арсеньева Т.М., Безуглов С.И., Толочко И.В. Некрополь Танаиса. Раскопки 1981–1995 гг. М.: Палеограф, 2001. С. 73-84.
Лопан О.В. К вопросу о способах отчленения ног сопровождающих животных в погребениях средневековых кочевников Волго-Донского междуречья // Древности юга России. Памяти А.Г. Атавина. М.: Таус, 2008. С. 324-336.
Максименко В.Е. Отчет о раскопках курганов в бассейнах рек Еи и Кагальник в 1972 г. / Архив ИА РАН. 1972. Р-1. № 4976.
Максименко и др.: Максименко В.Е., Горбенко А.А., Лукьяшко С.И., Кореняко В.А. Раскопки курганов в бассейнах Еи и Кагальник // АО 1972 года. М.: Наука, 1973. С. 134-135.
Медведев А.Ф. Оружие Новгорода Великого // МИА. № 65. М.: Изд-во АН СССР, 1959. С. 121-191.
Монгайт А.Л. Старая Рязань / МИА. № 49. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1955. 228 с.
Пальцева Д.А. Костяные изделия Самосдельского городища // Самосдельское городище: вопросы изучения и интерпретации. Астрахань, 2011. С. 119-135.
Парусимов И.Н. Воинские позднекочевнические погребения с левобережья и дельты Дона // Материалы и исследования по археологии Дона. Вып. II. Средневековые древности Дона. М.; Иерусалим: Мосты Культуры, 2007. С. 312-324.
Плетнева С.А. Печенеги, торки и половцы в южнорусских степях // Труды Волго-Донской археологической экспедиции. Том I. МИА. № 62. М.; Л. Изд-во АН СССР, 1958. С. 151-226.
Плетнева С.А. Древности Черных Клобуков // САИ. Вып. Е1-19. М.: Наука, 1973. 96 с.
Плетнева С.А. Печенеги, торки, половцы // Археология СССР. Степи Евразии в эпоху средневековья. М.: Наука, 1981. С. 213-223.
-380-
Полубояринова М.Д. Костяные детали снаряжения средневекового всадника и лучника // СА, 1986. № 2. С. 254-260.
Раев Б.А. Отчет отряда кафедры археологии ЛГУ о раскопках курганов в Ростовской области в 1974 г. / Архив ИА РАН. 1974. Р-1. № 5592.
Раев и др.: Раев Б.А., Зельдина В.Я., Субботин А.В. Раскопки курганов в Ростовской области // АО 1974 года. М.: Наука, 1975. С. 126-127.
Рогудеев В.В. Исследования курганов в Боковском и Сальском районах Ростовской области // Историко-археологические исследования в Азове и на Нижнем Дону в 2007–2008 гг. Азов: Азовский музей, 2010. С. 79-84.
Руденко К.А. Тюркский мир и Волго-Камье в XI–XII вв. (археологические аспекты проблемы) // ТА. № 1-2 (6-7). Тюрко-степное Средневековье. Казань: ИИ АНТ, 2000. С. 42-102.
Самоквасов Д.Я. Могилы Русской земли. М.: Синодальная типография, 1908. 271 с.
Синицын И.В. Древние памятники в низовьях Еруслана (по раскопкам 1954–1955 гг.) // Древности Нижнего Поволжья. (Итоги работ Сталинградской археологической экспедиции). Том II. МИА. № 78. М.: Изд-во АН СССР. 1960. С. 10-168.
Синицын И.В., Эрдниев У.В. Новые археологические памятники на территории Калмыцкой АССР (по раскопкам 1962–1963 гг.) // Труды Калмыцкого республиканского краеведческого музея. Вып. 2. Элиста: Калмыцк. книжн. изд-во, 1966. 184 с.
Синицын И.В., Эрдниев У.В. Древности Восточного Маныча // Археологические исследования Калмыкии. Элиста, 1987. С. 83-98.
Федоров-Давыдов Г.А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. М.: Изд-во МГУ, 1966. 274 с.
Флёрова В.Е. Резная кость юго-востока Европы IX–XII веков: искусство и ремесло. По материалам Саркела – Белой Вежи из коллекции Государственного Эрмитажа. СПб.: Алетейя, 2001. 256 с.
Халиков А.Х. Столицата на Волжска България от домонголско време // Археология. Кн. 1. София, 1973. С. 21-37.
Хузин Ф.Ш. Снаряжение всадника и верхового коня // Культура Биляра. Булгарские орудия труда и оружие X–XIII вв. М.: Наука, 1985. С. 193-213.
Черненко и др.: Черненко Е.В., Яковенко Э.В., Корпусова В.Н. Раскопки в окрестностях Скадовска // Памятники эпохи бронзы Юга Европейской части СССР. Киев: Наукова думка, 1967. С. 20-32.
Чхаидзе В.Н. Средневековые кочевнические погребения из раскопок Н.И. Веселовского в Степном Прикубанье (ст. Ладожская и пос. Праздничный) // МИАСК. Вып. 11. Армавир: Центр арх. исслед. АГПУ, 2010. С. 154-163.
Чхаидзе В.Н. Половец-золотоордынец – обладатель лука с арабской надписью «Махмуд» // ИАА. Вып. 11. Армавир; М.: ИА РАН, 2012. С. 140-153.
Чхаидзе В.Н. Шпоры в погребениях средневековых кочевников степного Предкавказья // Вооружение и военное дело населения Евразии. Древность. Средние века. Новое время. Международный сборник научных трудов посвященный памяти М.В. Горелика / Древности Евразии. Вып. 1. Казань, 2017. С. 114-124.
-381-
Шалобудов В.Н. Позднекочевнический могильник XIV в. у с. Котовка // Древности степного Поднепровья (III–I тыс. до н.э.). Днепропетровск: ДГУ, 1982. C. 60-68.
Шалобудов В.Н., Яремака В.Н. Гривны в погребениях средневековых кочевников // Памятники бронзового и раннего железного века Поднепровья. Днепропетровск: ДГУ, 1987. С. 128-135.
Шилов В.П. Калиновский курганный могильник // Древности Нижнего Поволжья. (Итоги работ Сталинградской археологической экспедиции). Том I. МИА. № 60. М.: Изд-во АН СССР, 1959. С. 323-523.
Barnea I. Meşteşugurile locuitorilor din aşezarea feudalǎ timpurie // Dinogetia. I. Aşezarea feudalǎ timpurie de la Bisericuţa-Garvǎn. Bucureşti, 1967. P. 69-98.
Dąbrowska E. Kurhany Rassawskie // Archeologia. VIII. Zeszyt 1. Warzawa, 1958. S. 122-167.
-382-