Ельников М. В. Образ дракона-змия на серьгах золотоордынского периода: культурно-хронологический аспект
Ельников М.В. Образ дракона-змия на серьгах золотоордынского периода: культурно-хронологический аспект // Stratum plus. Культурная антропология и археология. №6. 2005–2009. Причерноморские этюды. С. 410-420.
К ВОПРОСУ О ГЕНЕЗИСЕ ОБРАЗА ДРАКОНА
Дракон - универсальный и сложный символ, чудовище, которое присутствует практически во всех мифологических системах. В его облике объединялись различные животные, которые символизировали противоположные миры: верхний (имел крылья, как у птицы) и нижний (тело змеи). Образ дракона-змия еше с эпохи бронзы был одним из распространенных в мифологической традиции индоевропейских народов - земледельцев и кочевников. Дракон символизировал положительное, женское и хтоническое начало, плодовитость, воду, бесконечность жизни (Сарианиди 1976: 60-64; Беленнцкнй, Мешкерис 1986: 25). Во всех религиях он был связан с солнечными богами.
На каменных амулетах эпохи поздней бронзы из Южного Туркестана (крепость Гонур 1) известны печати с так называемым «змеиным узлом» - переплетенные тела четырех рогатых рептилий, которые кусают себя за хвост (рис. 1,1). Изображение на печатях из Гонура драконов, как указывает В.И. Сарианиди, имеет иранское происхождение, несет на себе магическое значение, символизирует идею вечной жизни и круговорота (Сарианиди 1976: 51, 60). Близкая «плетенка» встречается на пластинчатых браслетах с львиными личинами золотоордынского периода (рис. 1,2), которые имеют малоазийско-иранские корни и датируются второй| половиной XIII - началом XV в. (Крамаровский 1978: 46-50; Крамаровский 2001: 189-191). «Плетенка» связывается с упрошенным монгольским «узлом счастья» (Федоров-Давыдов 1978: 287 рис. 3).
Довольно часто на амулетах Ближнего Востока изображались два дракона, пожирающих друг друга. Этот мотив символизировал круг бесконечности и должен был оградить его владельца от коллизий судьбы. Изображение единоборства драконов с XII в. унаследовала мусульманская культура Ирана (сельджукский стиль). В этой связи интерес представляет плита с мотивом «битвы двух драконов» из Бахчисарайского ханского дворца XVI в., которое имеет вторичное использование и датируется ХIV-ХV вв. (Гайворонський 2006: 49-54).
В Китае в эпоху Шан-Инь (с XIV в. до н.э.) сформировался канон изображения чудовища в виде первичной формы дракона - рептилии с длинным телом и головой с рогами или гребнем (мотив куэи) (Денике 1940: 173, рис. 2). Дракон символизировал могущество, власть
-410-
Рис. 1. Образ дракона-змия на изделиях разных периодов (1 - эпоха бронзы, 2,4-5 - Золотая Орда, 3 - Древняя Русь): 1 - печать со «змеиным узлом»; 2 - браслет с львиными личинами; 3 - костяная накладка; 4 — медальон; 5 - бляшка с накладкой из слоновой кости.
-411-
став впоследствии императорским символом. Как считает К.А. Руденко, в тюркской среде его образ распространяется со II в. до н.э., когда контакты кочевого мира и Китая стали особенно тесными (Руденко 2005: 98).
По В.Е. Войтову, мотив дракона пришел к тюркам из Китая в эпоху Первого тюркского каганата (VI—VII вв.). Он представлял собой символ единства бинарных космических оппозиций - Неба и Земли, Света и Тьмы, Воды и Огня и т. д. Автор отмечает, что у всех земледельческих народов Дальнего Востока зеленый змей (дракон) отождествлялся с востоком, весной. рождением солнца и природы. Именно в таком значении космическая символика рептилии, по мнению исследователя, вошла в духовную культуру тюрков, каганы которых в подражание императорам Китая рассматривали дракона как атрибут верховной власти. Изображался он также на знамени монголов. У оседлых народов Восточной Азии понятие «солнца» и «дракона» были взаимосвязаны. Циклический путь дракона-солнца по небу всегда заканчивался победой дракона, который вновь возникал на востоке, чтобы начать небесный круговорот жизни (Войтов 1996: 103, 125). Таким образом, пожирая себя, он вновь возрождался. С ним связывали и солнечные затмения (нападал и пожирал солнце), а годы, в которые происходили эти природные явления, в астрологии и сейчас называют драконьими.
В языческой Руси дракон-змий имел положительный смысл: охранял от злых сил, способствовал благополучию. Общеславянским являлся миф о герое-волке (волкодлаке. волкулаке). который был рожден от огненного змия. Древнерусская легенда XI в. о князе Всеславе Полоцком подтверждает, что волкулак вначале был позитивным символом1. Кроме перевоплощения (волк-оборотень), волкулак мог поедать солнце во время затмения (Мифы народов мира 1980: 242-243, 471). Однако с усилением христианства образы волкодлака и дракона («старого змия») становятся негативными, с ними ассоциируется зло. дьявол, враг, язычник-кочевник - змей-Горыныч, Змиевич, песиголовец. вурдулак и т. д. С XII в. на территории Киевской Руси распространяется образ святого Георгия- драконоборца, иконография которого сложилась в Византии в XI в. и была заимствована из ближневосточного искусства (Даркевич 1975: 144- 149). Дракон выступал как зло, святой Георгий - как добро. В золотоордынский период в декоративно-прнкладном искусстве Руси (в частности Новгорода и Смоленска) известен мотив дракона-змия на костяных накладках и деревянных ковшах. Среди костяных накладок встречается свернувшийся в кольцо и кусающий хвост дракон-монстр (рис. 1,3). Его образ и смысловая нагрузка на этих изделиях рассматриваются в научной литературе неоднозначно (Василенко 1973: 326-332: Дарксвнч 2002: 91-92) однако связь дракона-змия с солнцем (колесом, кругом) очевидна.
В Среднем Поволжье и Прикамье, в булгарском искусстве ХI-ХII вв. изображения дракона практически не известны, хотя образ змеи в финно-пермском мире встречается довольно часто (Руденко 2005: 98). По М.Г. Крамаровскому, в монгольском прикладном искусстве образ дракона распространился с XIII в. В золотоордынский период его изображения известны на значительной территории и различных изделиях: на поясных накладках, зеркалах, тканях, посуде и предметах вооружения. Среди поясов выделяется два типа, первый из которых - раннемонгольские воинские и парадные «охотничьи» пояса с изображением драконов на накладках. Эти пояса несли смысл императорского геральдического символа, маркируя принадлежность его владельца к высшей прослойке монгольской империи. Их появление связывается со становлением государства в Монголии после реформы 1206 г. Как подражание китайской традиции монголы рассматривали его как символ императорской власти, мудрости. При этом дракон-монстр изображался в трех вариантах: небесный, водный и земной. Этот тип поясных накладок, как указывает исследователь, исчезает в начале XIV в. Вторая категория поясов бытовавшая до середины XIV в.. характеризуется преобладанием растительной и ослаблением геральдической символики (Крамаровский 2001: 51-56). Важное место у кочевых народов в золотоордынский период дракон занимал на костяных накладках от берестяных колчанов, где монстр располагался в центре орнаментальной композиции всегда в вертикальном положении (Гаврилина 1981: 127-128, рис. 1).
Интересной относительно генезиса мотива свернувшегося в кольцо дракона в золотоордынский период является находка бронзового медальона в Отраре (Южный Казахстан). На одной его стороне изображен всадник, стреляющий из лука, на второй закрученный в кольцо дракон. Лапы когтистые, трехпалые; задние ноги повернуты вверх. Узкое змееподобное тело имеет волнистый гребень на спине. Хвост на конце загнут в растительный усик, смыкаясь с оскаленной пастью рептилии (рис. 1.4). Находка
----------
1. Положительный образа волкулака иллюстрирует отрывок из Посвящения к поэме «Руслан и Людмила» А.С. Пушкина: «... В темнице там царевна тужит, a бурый волк ей верно служит ...».
-412-
происходит из культурного слоя конца XIII - начала XIV в., датируется XIII в. (Акишев, Байпаков 1981: 229-230). Как считают исследователи, дракон из Отрара близок по изображению китайскому небесному дракону «лун», традиционный мотив которого сложился лишь в эпоху Хань2. Авторы также не исключают, что «ханьский» дракон появился вначале у племен Южной Сибири, Казахстана и Средней Азии во второй половине I тыс. до н.э., чтобы позже «вернуться» в Китай как заимствование (Акишев, Байпаков 1981: 234).
По другим наблюдениям, истоки образа дракона следует искать на Востоке, в дальневосточном центре возникновения производящего хозяйства. На Ближний Восток мотив дракона-ящера мог попасть через Индию, а на Север Европы - через Сибирь (Артюнов 1982: 157). В пользу китайского происхождения кусающего свой хвост дракона-змия свидетельствует еще один погребальный комплекс из курганного могильника Маляевка-V, расположенного на правом берегу р. Ахтуба, вблизи Царевского городища. В 1998 г. в насыпи кургана 8 было исследовано погребение ребенка, где среди инвентаря находились серебряные с позолотой бляшки, с ажурными накладками из слоновой кости. На них было вырезано изображение свернувшегося в кольцо дракона, кусающего свой хвост (рис. 1.5). Как считают исследователи, эти украшения, вероятно, китайского происхождения. Оптимальной датой золотоордынских погребений могильника является XIII - начало XIV вв. (Сергацков, Дворниченко, Дьяченко 1999: 168-169. рис. 1).
СЕРЬГИ С ГОЛОВОЙ ДРАКОНА-ЗМИЯ
В золотоордынский период на огромных просторах между Дунаем и левобережьем Волги появились округлые серьги в виде головы дракона-змия, кусающего себя за хвост. В научной литературе анализу этих украшений3 посвящено небольшое количество работ, где поднимались вопросы о времени их бытования и места их изготовления (Єльніков 2001: 86-87; Кулатова 2002: 115). Накопление новой информации позволяет уточнить культурно-хронологическую атрибуцию украшений этого типа, данные о которых известны из восьми пунктов.
Самая западная находка серьги со стилизованной головой дракона-змия происходит из Старого Орхея (рис. 2,1). В западной части городища (участок Б) в 1974-1976 гг. был исследован грунтовый могильник II второй половины XIV в. В составе некрополя выявлено 116 погребений, среди которых лишь пять комплексов оказались инвентарными (Абызова, Бырня 1981: 167). Определенная как височное кольцо с головой дракона (диаметр серебряного изделия 2.3 см) серьга обнаружена в погребении 57 (Абызова, Бырня 1981: 169, рис. 2,5). Змееподобное тело закручено в кольцо, поверхность ровная, в сечении округлой формы, хвост на конце слегка заужен и округлен. Голова, оформленная в вертикальных пропорциях, отделена от туловища незначительным пропилом у нижней челюсти монстра. Уши обозначены заостренными вверх выступами и углублениями (ушные раковины?). Глаза выделены углубленным горизонтальным полуовалом. Пасть широко открыта, челюсти на концах украшены волютами. Хвост и пасть почти смыкаются (рис. 3,1). Датировка и функциональное назначение серьги из Старого Орхея неоднократно уточнялись (Бырня. Рябой 1989: 99, рис. 1.11: Рябцева 2005: 470. рис. 14.3; Абызова, Рябцева 2006: 10), оставаясь в пределах середины - второй половины XIV в.
В Среднем Поднепровье известно два пункта с находками сережек этого типа. В 1921 г. в с. Василица (в 6 км от г. Черкассы), вблизи правого берега Днепра (рис. 2,2), на приусадебном
Рис. 2. Карта-схема находок сережек с головой дракона-змия (1-8) и литейных форм для их отливки (9): 1 - Старый Орхей; 2 - Василица; 3 - Зеньков; 4 - Дмухайловка; 5 - Мамай-Сурка; 6 - Гавердово; 7 - Зубовка; 8 - Пшиш; 9 - Азак.
---------
2. Речь идет о периоде империи Хань (202 г. до н.э. - 220 г. н.э.).
3. Определяются также как подвески, височные или перстнеобразные кольца.
-413-
Рис. 3. Виды сережек (1-12), сопутствующий инвентарь (13), литейная форма (14): 1 - Старый Орхей; 2 - Василица; 3 - Зсньков; 4 - Дмухайловка; 5-9,13 - Мамай-Сурка; 10 - Гавердово; 11 - Зубовка: 12 - Пшиш; 14 - Азак.
-414-
участке местной жительницы был случайно обнаружен монетно-вещевой клад в глиняном горшке. Летом 1925 г. вещи из него поступили во Всеукраинский Исторический музеи им. Т.Г. Шевченко в Киеве (Рудинськин 1926: 103-104). Василицкий клад состоял из 51 женского украшения и 60 золотоордынских дирхемов, которые сегодня хранятся в Национальном музее истории Украины и его филиале - Музее исторических драгоценностей Украины (Строкова 2006: 34-35). Наибольшую группу из украшений этого клада составляют серебряные сюльгамы
- 27 единиц, характерные для женского костюма мордвы-мокши XIV в. Браслеты из серебра в количестве 11 экземпляров, типы которых получили распространение на памятниках Золотой Орды и древнерусских городов во второй пoловине XIII-XIV вв., мордвы-эрзи в ХII-XIV вв. Среди восьми перстней большинство (серебряные с чернью) характерно для восточнокрымской школы ювелирного искусства второй половины - конца XIV в. (Строкова 2006: 36-41, рис. 1-4).
Округлая литая серьга с головой дракона-змия, кусающего себя за хвост (хвост и пасть смыкаются), определенная как височное кольцо, изготовлена из серебра со следами позолоты (рис. 3,2). Судя по фото, голова отлита в объемных пропорциях, небольшая, лоб и уши выделены небольшими выступами. Глаза(?) обозначены узкими горизонтальными прорезями. Пасть широко открыта, концы челюстей (зубы?) утолщены и отогнуты наружу. Поверхность туловища ровная, в сечении округлой формы (диаметр кольца и толщина проволоки не отмечены). Такие изделия, как считает Л.B. Строкова, являются частой находкой среди золотоордынских древностей XIV-XV вв. (Строкова 2006: 41, рис. 5,3).
Другие височные кольца-серьги (2 единицы) были широко распространены в золотоордынский период и не имеют четкой датировки. Округлая пластинчатая фибула с отверстием посредине, внешняя поверхность которой украшена сканью и зернью, встречается среди инвентаря мордовскнх могильников XIV в. Нумизматическая коллекция клада состоит из 52 джучидских дихрхемов и 8 монет-подражаний им. Самые младшие из них датируются 1370-ми гг., что и определяет время тезаврации клада (Строкова 2006: 41-42).
Как считает Л.В. Строкова, вещи из клада своим происхождением связываются с золотоордынскими центрами Поволжья и Крыма. Во второй половине XIV - XV вв. такие ювелирные изделия были характерны для Мордвы, Волжской Булгарии, Руси и Золотой Орды. Василицкий клад принадлежал татарам, состоял из украшений XIII—XIV вв., изготовленных на Волге или в улусных золотоордынских центрах Мокши и в Крыму, где оседало много выходцев из Золотой Орды. Вероятно, как считает исследовательница, клад спрятал кто-то из богатых татар - представителей татарской администрации в Поднепровье (Строкова 2006: 42). Отметим, что археологическими разведками 1970-1971 гг. в районе с. Василицы было открыто древнерусское городище XIII-XIV вв. (Приходнюк, Пономаренко, Рец 1974: 91-92).
В 1890 г. на Левобережье Днепра, в междуречье Ворсклы и Сулы, на правом берегу р. Грунь, в центральной части г. Зенькова Полтавской губернии (современный райцентр Полтавской области - рис. 2,3) была случайно обнаружена золотая серьга (Супруненко 1998: 92, рис. 87). Ее местонахождение на сегодняшний день неизвестно, как считают исследователи, она в составе коллекции музейного работника и археолога H.A. Зарецкого могла попасть в Исторический музей Москвы (Кулатова 2002: 115). Украшение в виде округло-проволочного кольца с почти сомкнутыми концами имело скрученное в кольцо змееподобное тело, покрытое спиральными насечками, имитирующими чешую дракона. Хвост заострен и округлен на конце, без следов насечек. Вторая часть туловища отделяет голову рептилии двумя массивными рельефными уступами-кольцами. Голова, выполненная в вертикальных пропорциях, имеет покатый лоб. широко открытые глаза со зрачками. Расположенные за глазами уши имели вид припаянных тонких спиралек скани в полтора оборота. Пасть дракона с высунутым тонким языком-жалом широко открыта; углублениями схематически обозначены ноздри (рис. 3,3).
Размеры серьги: высота - 1.6 см, ширина - 1.7 см; внутренний диаметр - до 1.4 см; толщина проволоки - 0,12 см. Украшение весом около 3 г имело пробу золота 500°. По И.Н. Кулатовой, спиральный элемент ушей имеет аналогии среди браслетов среднеазиатского производства из Симферопольского клада. Серьга из Зенькова датируется второй половиной XIV - началом XV в.; ее происхождение связывается с деятельностью среднеазиатских ювелирных центров; появление украшения - с расселением литовским князем Витовтом на своих землях отдельных ордынских феодалов крымского и кавказского происхождения в конце XIV - начале XV в. (Кулатова 2002: 115). Этого мнения придерживаются и другие исследователи (Супруненко, Приймак, Мироненко 2004: 38).
Эти выводы базировались на определении В.А. Мальм, согласно которой парные браслеты Симферопольского клада, датированные началом
-415-
XV в.. имеют среднеазиатское происхождение (Мальм 1980: 2. 5). По замечанию М.Г Крамаровского, основой для датировки этого клада является пайцза с именем хана Кильдибека и его нумизматическая часть. Старшая монета относится к 1298-1299 гг.. младшая - к 1351 г. Основная часть Симферопольского клада сформировалась в эпоху хана Узбека (1312/3-1341/2). пайцза датируется 1361 г. Появление клада связано с военными действиями темника Мамая на Крымском полуострове в 1365 г. Среди выделенных исследователем пяти групп предметов Симферопольского клада браслеты с головами драконов на концах (головы выполнены в горизонтальных пропорциях) относятся к первой из них, изготовлены в Золотой Орде; датируются первой половиной XIV в.; точное место их изготовления не установлено (Крамаровский 2001: 114-119, 305, 333. кат. 510-511). Таким образом, есть основания датировать сережку из Зеиькова более ранним временем.
В Степном Поднепровье (на Левобережье) известно два памятника, на которых выявлены серьги в виде головы дракона-змия. Первый из них находится в Среднем Приорелье, вблизи с. Дмухайловка Магдалиновского района Днепропетровской области (рис. 2,4). В составе курганной группы в 1981 г. экспедицией Днепропетровского госуниверситета было исследовано основное кочевническое захоронение (курган 6) и конская могила, которая относилась к нему. Погребение пожилого мужчины было осуществлено в долбленой колоде, костяк лежал вытянуто на спине, головой на северо-восток. В юго-западной части могилы, за колодой, находились костяные накладки седла. железные пластины, парные стремена, железные пряжки и обоймы, накладки от конской упряжи. У правого плеча выявлены пластины и шишак от головного убора, небольшая чашечка и наконечник копья.
Около левого виска находилась серебряная с инкрустацией золотом серьга с головой дракона-змия. Пасть дракона широко открыта, глаза выделены инкрустированным полуовалом: голова, выполненная в вертикальных пропорциях, отделена от округлого змееподобного туловища двумя вертикальными углублениями-насечками. Лоб и уши едва заметны. Пасть украшена инкрустацией в виде тонких линий, которые заканчивались на концах волютами. Небольшое углубление имелось также па нижней челюсти. Поверхность туловища ровная, в сечении округлой формы. Диаметр кольца 2.2 см (рис. 3,4).
Другой инвентарь из этого погребения располагался справа от костяка и состоял из кожаной сумочки-кошелька, в котором лежали деревянная расческа и зубочистки; рядом находилась железная булава, берестяной колчан с шестью стрелами, нож, две пряжки и портупейное кольцо. Около кошелька найдено три серебряных монеты. Один дирхем хана Абдуллаха чекана Орды 770 г.х. (1368-1369), два других - хана Мухаммед-Булака чекана Орды 773 г.х. (1371-1372). На основе нумизматической части погребальный комплекс кочевника исследователями датирован 80-ми гг. XIV в. - правлением хана Тохтамыша (Шалобуцов, Андросов. Мухопад 1983: 20-21).
Второй памятник расположен на левом берегу Каховского водохранилища (до его создания - мыс, образованный левыми берегами речек Конка и Мамай-Сурка), к западу от с. Великая Знаменка Каменско-Днепровского района Запорожской области (рис. 2,5). На грунтовом могильнике Мамай-Сурка среди 1162 захоронений конца XIII - начала XV вв. в 1991, 1996 и 1998 гг. исследовано 5 комплексов с украшениями этой серии. В погребении 128, принадлежавшем женщине 25-30 лет, лежавшей вытянуто на спине, головой на запад (могильная яма перекрыта продольными деревянными плахами) серебряная серьга с готовой дракона-змия располагалась около левого виска. Поверхность свернувшегося в кольцо змееподобного тела рептилии ровная, хвост на конце заужен и округлен, в сечении округлой формы диаметром 0,2 см (около головы - 0,3 см). Голова дракона выполнена в вертикальных пропорциях, пасть широко открыта. Выступами выделены лоб и ухо рептилии; глаза оформлены округлым вдавленным контуром. Нижняя челюсть достаточно массивная. Внутренний диаметр серьга. 2,1-2,25 см, внешний - 2,4-2,55 см (рис. 3,5). Среди другого инвентаря в погребении обнаружены бронзовая серьга в виде знака вопроса, которая является частой находкой среди золотоордынских древностей второй половины XIII - начала XV вв.: 7 пуговиц, две из которых бронзовые округлой формы с ушком, не имеющие четкой датировки; остальные - серебряные округло-удлиненной формы С ушком, изготовленные в технике витой скани (Ельников 2001: 66, рис. 21,8-11). Аналогичные ажурные пуговицы встречаются среди материалов Белореченского курганного могильника на Кубани, оставленного адыго-черкесами в ХIV-ХV вв. (Левашева 1953: 193, рис. 8.35-36).
Второй погребальный комплекс (п. 129) где выявлена серьга с головой дракона-змия, находился от первого в 0,6 м на юго-восток (практически на одной глубине - 1,52 м. в сравнении с п. 128 - 1.58 м). Костяк мужчины 30-35 лет лежал вытянуто на спине, головой на запад. По
-416-
дну могильной ямы зафиксированы остатки кожаной подстилки, у левой ноги - фрагмент продольной деревянной плахи. Около правого виска находилась серебряная серьга (Ельников 2001: 66-67, рис. 22,2). Тело рептилии закручено в кольцо диаметром 2,2 см. поверхность ровная, в сечении округлой формы диаметром 0,2 см. Хвост, зауженный и округленный на конце, почти смыкается с открытой пастью. Голова дракона, выполненная в вертикальных пропорциях, удлинена. Лоб не профилирован, ухо(?) обозначено небольшим пропилом и углубленной насечкой. Глаза не показаны, на их месте - два небольших углубления-насечки. Как бы продолжением пасти является горизонтальная углубленная линия, которая идет почти через всю голову и заканчивается двумя маленькими насечками вниз. Концы пасти имеют такие же волюты, как и на экземпляре со Старою Орхея (рис. 3,6). Других вещей в захоронении не выявлено.
Третий экземпляр происходит из п. 195, которое находилось в 12 м на юго-восток от п. 128. Могильная яма неправильной прямоугольной формы с закругленными углами, в заполнении которой зафиксированы фрагменты деревянных плашек. Кроме этого, левая половина погребенного была перекрыта продольными -плахами. Костяк мужчины 30-35 лет лежал вытянуто на спине, головой на запад. Череп чуть смещен и наклонен к правому плечу, лицом на юг. Слева у шейных позвонков находилась серьга с головой дракона-змия. Ее диаметр 2,1 см, поверхность туловища гладкая, в сечении округлая диаметром 0,2 см. Хвост, округленный на конце, почти касается открытой пасти. Голова дракона со следами доработки напильником(?), выполнена в вертикальных пропорциях, рельефным уступом-кольцом отделена от туловища. Лоб слабо профилирован, глаза не обозначены (рис. 3,7). Около фаланг левой руки находилось костяное кольцо для стрельбы из лука «монгольским способом» (рис. 3,13). Костяные кольца с аналогичной циркульной орнаментацией известны среди вещей середины XIV в. Азака (Валков 1991: 180, рис. 1) и Селитренного городища (Федоров-Давыдов, Булатов 1989: 217-219, рнс. 30,4), что может определять тем же временем рассмотренное захоронение.
Серебряная с позолотой литая серьга происходит также из погребения подростка 11-12 лет (п. 780, в 52 м на запад от п. 128). Костяк лежал в могильной яме овальной формы вытянуто на спине, левая половина погребенного смещена грызунами. Серьга находилась около левой кисти (смешена?), имела диаметр 2,5 см. Змееподобное тело дракона закручено в кольцо поверхность ровная со следами позолоты, в сечении округлой формы диаметром 0,25 см. Хвост на конце округлен и почти касается открытой пасти. Голова со следами позолоты, выполнена в объемных пропорциях, отделена от туловища позолоченным рельефным уступом-кольцом. Пасть широко открыта, концы челюстей утолщены и чуть отогнуты наружу, лоб слабо профилирован. Глаза выделены небольшими рельефными зрачками, уши(?) обозначены рельефными овалами (рис. 3,8). Вес серьги 5,86 г, 950 пробы серебра4. Другой инвентарь в захоронении отсутствовал.
Пятый экземпляр сережек этого типа на могильнике Мамай-Сурка происходит из п. 921 (в 52 м на юго-запад от п. 128 и в 38 м на юг от п. 780), которое принадлежало мужчине 25-30 лет. Серебряная серьга находилась под нижней челюстью справа, имела диаметр 2,6-2,7 см. Тело закручено в кольцо, поверхность туловища гладкая, в сечении 0,25-0,3 см. Голова со следами подработки, выполнена в вертикальных пропорциях, пасть широко открыта. Лоб слабо профилирован, глаза обозначены округлым вдавленным контуром (кернение). Ухо (рог?) выполнено в виде заостренного назад выступа (рис. 3,9). Среди других находок в погребении выявлены железные стержень, кресало овальной укороченной формы, лезвие ножа, поясная пряжка, фрагмент амфорной керамики с процарапанным крестом, которые имеют широкую датировку в пределах второй половины ХІІІ- XIV вв.
Две одинаковых серьги в виде головы дракона-змия, кусающего себя за хвост (определены как подвески), были найдены в 1947 г. в составе клада около с. Гавердово на берегу р. Оки, вблизи современной и старой Рязани (рис. 2,6). Клад находился в глиняном горшке; в нем, кроме названных выше украшений, лежали браслет, три перстня, серьга в виде знака вопроса, 163 монеты (Зубков 1951: 138, рис. 52). Серьги с головой дракона-змия серебряные с позолотой, змееподобное тело закручено в кольцо диаметром 2,2-2,4 см; его поверхность ровная, хвост на конце заужен и заострен. Голова рептилии выполнена в вертикальных пропорциях(?), отделена от туловища рельефным уступом-кольцом, как в погребении 780 из могильника Мамай-Сурка. Глаза обозначены сильно вытянутым углубленным горизонтальным овалом с заостренными концами: ухо (рог?) - в виде выступающей наружу рельефной волюты. Широко открытая пасть выделена на верхней челюсти волютой (рис. 3,10). Основой для определения
-----------
4. Металлографический анализ произведен в Восточной государственной инспекции пробирного контроля г. Харькова.
-417-
даты тезаврации клада является нумизматическая часть, которая состоит из трех джучидских дирхемов - ханов Джанибека и Тохтамиша и 160-ти монет Рязанского княжества с надчеканкой «кунья морда» и подражаний им. Даты старшей монеты нет, младшие датируются не позднее первой трети XV в. (Зубков 1951: 140-141; Федоров-Давыдов 1960: 172. № 210. рис. 4).
Самым восточным памятником, где обнаружена серьга в виде головы дракона-змия, является курганный могильник Зубовка, расположенный на второй террасе р. Ахтуба (левый приток Волги), на землях совхоза «Колобовский» Ленинского района Волгоградской области (рис. 2.7). Под насыпью кургана 7 прослежена кладка прямоугольной формы из сырцового кирпича, который лежал в два слоя на глиняном растворе. Под кладкой выявлена могильная яма прямоугольной формы, ориентированная по линии северо-восток - юго-запад, с небольшим заплечиком вдоль юго-западной стороны. Дно ямы было покрыто тонкими деревянными плахами, покрашенными в фиолетовый цвет. Костяк мужчины лежал вытянуто на спине, головой на северо-восток (Мамонтов 1992: 27),
Серебряная округлая серьга с готовой дракона-змия, кусающего свой хвост, находилась под левой стороной черепа. Тело дракона закручено в кольцо диаметром 2,2 см. поверхность ровная, в сечении округлой формы диаметром 0,2 см. Голова выполнена в вертикальных пропорциях, углубленным контуром обозначены глаза, надбровные дуги(?), широко открытая пасть выделена углублениями (рис. 3,11).
Кроме серьги, в погребении обнаружены две бронзовые сюльгамы, два литых бронзовых портупейных кольца, поясной набор из бронзовых бляшек, железное кольцо, фрагменты кожаной сумки и кошелька, фрагменты боевою топора и наконечника стрелы, кресало, детали снаряжения коня - удила, стремена, подпружная и ременная пряжки (Мамонтов 1992: 27-32). Основой для датировки погребального комплекса являются джучидские монеты, среди которых два дирхема хана Джанибека чекана Сарая-ал-Джедид 747 г. х. (1346-1347). Один дирхем хана Узбека чекана Сарая 737 г.х. (1336-1337). Как считает В.И. Мамонтов, наличие вещей в погребении является нарушением мусульманского канона, поэтому кочевника-язычника похоронили в стороне от основной части мусульманского кладбища. Исследователь указывает на вероятность нахождения этого воина на службе у именитых татар. Набор бронзовых украшений портупеи имеет верхневолжские истоки (раннемордовские?). На появление этого кочевника из верховьев Волги указывают также антропологические данные (Мамонтов 1992: 49).
Еще одно украшение рассматриваем типа происходит из могильника на Северном Кавказе (Адыгея). Некрополь находится на левом берегу р. Пшиш, в 2,5 км к северо-западу от хутора Городского; занимал также прибрежный участок южного берега Краснодарского водохранилища (рис. 2,8). В ходе спасательных работ 1986 и 1988 гг. исследовано 69 захоронений, среди которых 47 относились к золотоордынскому периоду (17 из них разрушены водохранилищем), остальные датируются ранним железным веком (Носкова 2005: 186). Литая золотая серьга с головой дракона-змия происходит из разрушенного погребения (отмечена как случайная находка). Ее размеры: длина 2,8 см, диаметр 2,15 см. Змееподобное тело закручено в кольцо, конец хвоста ровно обрублен. Голова дракона выполнена в вертикальных пропорциях (объемных?), отделена от туловища. Глаза слабо профилированы, стоячие уши заострены. Пасть широко открыта, в ней прослеживается небольшой язык-жало (рис. 3,12).
По Л.М. Носковой, анализ погребального обряда (курганных насыпей не зафиксировано) костяки лежали вытянуто на спине, головой на запад или юго-запад) и инвентаря дает возможность отнести золотоордынские погребальные комплексы на р. Пшиш к кругу памятников белореченской культуры и датировать второй половиной XIV - первой половиной XV вв. Верхнюю дату определяет стеклянный сосуд западноевропсйского (германского) происхождения начало - конец XV в. На основании планирования некрополя (компактные группы и отдельные могилы) исследовательница пришла к выводу, что все захоронения были совершены под курганными насыпями небольших размеров (которые не сохранились в связи с созданием водохранилища). Такая особенность характерна для восточно-причерноморских адыгских памятников золотоордынского периода (Носкова 2005: 198-199).
КУЛЬТУРНО-ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ АТРИБУЦИЯ
На основании рассмотренных погребальных комплексов и монетно-вещевых кладов время бытования сережек в виде головы дракона-змия определяется второй четвертью XIV - первой третью XV вв. Подобные украшения довольно редки, хотя и встречаются на значительной территории не только среди кочевого, но и оседлого населения. При этом половозрастные
-418-
характеристики не влияли на наличие этого вида украшения. Интересным в данном случае является факт небольшого распространения зеркал с образом дракона, подмеченный К.А. Руденко. Автор указывает, что потребительскую сферу этих изделий ограничивал сюжет изображения (Руденко 2005: 101).
Для определения места изготовления сережек с головой дракона-змия важными являются находки литейных форм для их отливки. На сегодня известна лишь одна из них, обнаруженная в Азаке (рис. 2,9). Она выявлена в хозяйственной яме 8 жилища 2 (центральная часть современного г. Азова, ул. Ленинградская), изготовлена из сланца (половинка); на поверхности имелось три отверстия для штифтов и литниик (рис. 3,14). Кроме литейной формы, среди вещей в яме обнаружено: две придонных части чаш, выполненные в технике люстра, две поливные чаши-пиалы, дно поливной чаши со штампом, ручка трапезундской амфоры со штампом, хорезмийский одноручный горшок, сердоликовая вставка от перстня с надписью: «Печать Омара-Абу-Хафра». Все хозяйственные ямы на этом участке по нумизматической части относятся к первой половине - середине XIV в. (два джучидских пула обнаружено в жилище 2) (Гудыменко 1993: 13-15).
Азак был важнейшим торгово-экономическим центром, посредником между западными и восточными областями Золотой Орды. Город достиг своего расцвета во времена правления хана Узбека; с берегов Дона торговые караваны шли сухопутными путями в страны Средиземноморья, на Северный Кавказ, в Рязань, побережьем Волги в поволжские городские центры (Егоров 1985: 92-93, карта 2). Часть сережек в виде головы дракона-змия изготовлялась в ювелирных мастерских Азака, поступая затем населению Подунавья, Нижнего и Среднего Поднепровья. Вероятно, одним из основных транзитных пунктов на этом участке был перевоз через Днепр вблизи могильника Мамай-Сурка (погребения которого перекрывают частично сохранившееся после создания Каховского водохранилища поселение золотоордынского периода). По количеству находок сережек рассмотренного типа этот памятник пока является «лидирующим». Остальные серьги, скорее всего, происходят из Поволжья и Мокши. На это может указывать характерный набор отдельных кладов (Василица) и погребальных комплексов (Зубовка), в составе которых значительная доля представлена мордовскими украшениями.
При незначительных отличиях (Зеньков) все серьги с головой дракона-змия принадлежат к одной культурной традиции. Это подтверждается и оформлением сюжетной композиции (кусает себя за хвост) и размерами изделий, средний диаметр которых равен 2,2-2,3 см. Не совсем понятна такая деталь как уши (ухо), что может трактоваться также как рог монстра. Последнее по стилистике имеет аналогии с китайским небесным драконом «лун».
На основании рассмотренного материала можем сделать предположение, что образ дракона-змия на серьгах золотоордынского периода имел китайские истоки и благожелательное содержание: долголетие, богатство, власть и знатность. Сюжет рептилии, кусающей себя за хвост, был связан с солярной символикой и бессмертием; сакральная нагрузка усиливалась металлом, из которого изготовлены серьги: золото - солнце, серебро - луна. Столь широкое распространение этого мотива объясняется тем, что многие народы, входившие в состав Золотой Орды, были хорошо знакомы с образом дракона еще в предшествующий период. Как отмечает М.Г. Крамаровский, около середины XIV в. русско-ордынская культурная парадигма начала клонится в сторону компромисса, что отразилось на заимствовании элементов декора и распространении моды на отдельные украшения (Крамаровский 2001: 207). Поэтому серьги с головой дракона-змия золотоордынского периода, встреченные среди инвентаря кочевого и оседлого населения, которое исповедовало язычество, христианство или ислам, не могут служить надежным этно-конфессиональным индикатором.
ЛИТЕРАТУРА
Абызова E.H.. Бырня П.П. 1981. Археологические работы а Старом Орхее в 1974 - 1976 гг. // Археологические исследования в Молдавии (1974 - 1976 гг.). Кишинев С. 164-174.
Абызова E.H.. Рябцева С.С. 2006. Изделия и инструментарий из золотоордынских центров Карпато-Поднестровья // Древнее Причерноморье: Сб. ст.. посвященных 85-летию со дня рождения профессора П. О. Карышковского. Одесса. С. 8-13.
Акишев А.К., Байпаков К.М. 1981. Медальон с изображением борьбы с драконом из Отрара // CA. № 4. С. 229-237.
Арутюнов С.А. 1982. Б.А. Рыбаков. Язычество древних славян // СЭ. № 4. С. 154-161.
Беленицкнй A.M.. Мешкерис В.A. 1986. Змеи-драконы в древнем искусстве Средней Азии // СА. № 3. С. 16-27.
Бырня П.П.. Рябой Т.Ф. 1989. О некоторых ювелирных изделиях из Старого Орхея // Памятники древнейшего искусства на территории Молдавии. Кишинев. С. 97-103.
Василенко В.М. 1978. Образ дракона-змия в новгородских деревянных ковшах // Древняя Русь и славяне. М. С. 326-332.
Войтов В.Е. 1996. Дрсвнетюркский пантеон и модель мироздания в культово-номинальных памятниках Монголии VI - VIII вв. М.
-419-
Волков H.B. 1991. Атрибуция нескольких вещей из золотоордынского Азака // Древности Северного Кавказа и Причерноморья. М. С. 174-181.
Гаврилина Л.М. 1981. К вопросу о культурных традициях в искусстве поздних кочевннков // Археологические памятники Калмыкии эпохи бронзы и средневековья. Элиста. С.120-135.
Гайворонськнй О.І. 2006. Мотив «Битви двох драконів» на в'їзній брамі Бахчисарайського ханського палацу // Східний світ. № 3. С. 49-55.
Гудыменко И.В. 1993. Итоги раскопок III Азовского отряда и отряда «Дельта» в 1991 г. // Историко-археологические исследования в Азове и на Нижнем Дону в 1991 году. Вып. 11.Азов. С. 12-19.
Даркевнч В.П. 1975. Светское искусство Византии. М.
Даркевич В. 2002. Дракон и солнце // Родина. № 6. С. 91-92.
Денике Б. 1940. Выставка китайского искусства и новые археологические памятники древнего Китая // ВДН. № 2. С. 172-178.
Егоров В.Л. 1985. Историческая география Золотой Орды ХШ - XIV вв. М.
Ельников M.B, 2001. Средневековый могильник Мамай-Сурка (по материалам исследовании 1989-1992 гг.). I. Запорожье.
Єльніков M.B. 2001. Прикраси у вигляді голови дракона - змія з поховань золотоординського часу // V Сходознавчі читання А. Кримського. Тези доповідей міжнар. наук. конф. Київ, С. 86-87.
3убков В.Н. 1951. Гавердовский клад XV века // КСИИМК. Вып. XLI. С. 138-141.
Крамаровский М.Г. 1978. «Булгарские браслеты»: генезис декора и локализация // СГЭ. Т. XLIII. С. 46-51.
Крамаровский М.Г. 2001. Золото Чингисидов: культурное наследие Золотой Орды. СПб.
Кулатова И.Н. 2002. Золотоордынское украшение из Зенькова // Археологічний літопис Лівобережної України. Ч. І. Полтава. С. 115.
Левашова В.П. 1953. Белореченские курганы // Тр. ГИМ. Вып. XXII. С. 163-213.
Мальм В.А 1980. Симферопольский клад / Буклет из серии «Сокровища Государственного ордена Ленина Исторического музея». М.
Мамонтов В.Л. 1992. Курганный могильник Зубовка // Древности Волго-Донских степей. Вып. 2. Волгоград. С. 17-49.
Мифы народов мира. 1980. Энциклопедия. Т. 1. А - К. М.
Носкова Л.М. 2005. Средневековые погребения могильника на р. Пшиш в Адыгее. По раскопкам 1986 и 1988 годов // Государственный музей Востока. Материальная культура Востока. Вып. 4. М. С. 186-200.
Приходнюк О.М., Пономарснко Л.М., Рец С.К. 1974. Археологічні пам'ятки в Черкасах // Археологія. Вип. С. 91-93.
Руденко К. 2005. Казанский дракон: образ и символ // Татарская археология. № 1-2 (14-15). Казань. С. 92-110.
Рудинський М. 1926. Василицький скарб // Коротке звідомленння ВУАК за археологічні досліди року 1925. Київ. С. 103-104.
Рябцева С.С. 2005. Украшения головных уборов ХIII-XVI вв. в Карпато-Дунайском регионе // Statum plus. № 6. 2002-2004. С. 453-472.
Сарианиди В.И. 1976. Печати-амулеты муграбского стиля // СА. № 1. С. 42-68.
Сергацков И.В.. Дворннченко В.В., Дьяченко А.Н. 1999. Раскопки курганов близ Царевского городища // Нижневолжский археологический вестник. Вып. 2. Волгоград. С. 168-170.
Строкова Л. 2006. Золотоординський скарб з Василиців // Пам'ятки України: історія та культура. Річник XXXVIII. С. 34 - 43.
Супруненко О.Б. 1998. На землі Полтавській: Пам'ятки археології Полтави та околиць. Полтава.
Супруненко О Б.. Приймак В.В„ Мнронснко К.М. 2004. Старожитності золотоординського часу Дніпровського лісостепового Лівобережжя. Київ-Полтава.
Федоров-Давыдов Г.А. 1978. Браслет с надписью с Селитренного городища // СА № 2. С. 286-288.
Федоров-Давыдов Г.А. 1960. Клады джучидских монет. Основные периоды денежного обращения в Золотой Орде // НЭ. Т. 1. С. 94-192.
Федоров-Давыдов Г.А., Булатов Н.М. 1989. Керамическая мастерская Селитренного городища // Сокровища сарматских вождей и древние города Поволжья. М.С. 133-248.
Шалобудов В.Н. Андросов В.А., Мухопад С.Е. 1983. Раскопки курганов у с. Дмухайловка // Древности Степного Поднепровья III-I тыс. до н.э.: Сб. науч. тр. Днепропетровск. С. 19-27.
-420-