header photo

Главная - Повседневная жизнь - Ремесло

Валиев Р.Р. Изготовление и обработка кожи в ханской Казани

Валиев Р.Р. Изготовление и обработка кожи в ханской Казани // Ученые записки Казанского университета. Серия Гуманитарные науки. 2009. № 2-1. том 151. с. 44-50.

В результате широкомасштабных раскопок на территории Казанского кремля, проведенных в 1994–2005 гг. археологической экспедицией Института истории Академии наук Республики Татарстан под руководством Ф.Ш. Хузина, был накоплен огромный материал в виде различных кожаных изделий и орудий кожевенного и сапожного ремесел (ножи, колодки, правила, шилья, подковки и т. д.). Наибольшее количество «археологической кожи» – более 10 тыс. фрагментов – дал раскоп XIII общей площадью 500 кв. м, заложенный у подошвы склона в восточной части Кремлевского холма. Кроме того, на раскопе хорошо сохранились деревянные сооружения, располагавшиеся по обе стороны улицы с деревянной мостовой и определенные исследователями как остатки кожевенных мастерских ханского времени (см. [1, с. 22–23; 2, с. 35]). Из этого раскопа нами обработано около 2 тыс. единиц находок, на основании которых можно достаточно подробно рассмотреть технологию кожевенного дела Казани середины XV – первой половины XVI вв. При работе автор опирался на опыт и методики, разработанные отечественными исследователями (см. [3–6]).
Данная работа основана на материалах одного памятника – Казанского кремля и представляет результаты анализа процесса обработки шкур животных и изготовления кожи в средневековой Казани.
Развитие кожевенного ремесла в ханской Казани было основано на скотоводстве и животноводстве, которое служило для него хорошей сырьевой базой. В развитости животноводства и скотоводства, в многочисленности и многообразии стад и табунов в Казанском ханстве не приходится сомневаться, так как археологические и письменные источники подтверждают этот факт. Для ханского слоя Казани характерно обилие костей домашних животных (см. [7, с. 301]).

-44-

Табл. 1. Видовая принадлежность сырья обувных деталей

Сырье
Количество
Процент
КРС
217
18.08
МРС
102
8.5
Лошадь
7
0.58
Неопределенное
874
72.84
Всего
1200
100

Среди письменных источников большей или меньшей информативностью отличаются русские летописи и записи иностранных, в основном западноевропейских, послов и путешественников. Активный участник «казанского взятия» А.М. Курбский в своем сочинении «История о великом князе Московском» после похода в Арский городок пишет о богатствах земель ханства: «...понеже в земле тои поля великие, и зело преизобильные и гобзующе на всякие плоды; тако же и дворы княжат их и вельможеи зело прекрасны и воистинну удивлению достоини, и села часты; хлебов же всяких такое там множество; <...> тако же и скотов различных стад бесчисленныя множество...», и далее: «...и так было танеи в воиску нашем всякие живности...» [8, с. 128]. Среди даров, посланных казанским ханом Мухаммед-Эмином великому князю московскому Василию III, автор «Казанского летописца» упоминает «300 коней добрых» [9, с. 229]. Там же о благоприятных для скотоводства землях Казанского ханства имеются такие строки: «Место пренарочито и красно велми, и скотопожитно...» [9, с. 216].
Сырьем для кожевенного производства, как и на Руси (см. [10, с. 195–196; 11, с. 9–15; 12, с. 58–60], служили шкуры лошадей, крупного и мелкого рогатого скота. Результаты визуального осмотра образцов кожи, в основном различных деталей обуви, из ханского слоя Казани показали, что больше всего изделий изготовлены из шкур молодых и взрослых особей крупного рогатого скота, меньше – из шкур мелкого рогатого скота и еще меньше – из шкур лошади. Видовую принадлежность сырья обувных деталей можно проследить на материалах из коллекции Казанского кремля (табл. 1).
В связи с различным применением получаемого продукта шкуры обрабатывали двумя способами: выделка меха и изготовление кожи. Овчина в основном шла на изготовление зимней одежды – шуб, тулупов и т. п. Мех, особенно овчину, обрабатывали двумя способами: дублением и только квашением. По сообщению советского этнографа Д.К. Зеленина, «у русских дубление распространилось лишь в XIX в., причем оно шло по европейской части России с востока на запад» [13, с. 217–218]. Кроме шкур домашних животных, в пошиве одежды использовали шкуры диких зверей, о чем свидетельствуют и «Записки» А. Курбского: «...бо тамо родятся куны дорогие, и белки и протчие зверие ко одеждам и ко ядению потребны...» [8, с. 128].
Процесс изготовления кожевенного материала можно представить по кустарному производству более позднего времени (XIX – начала XX вв.) и по результатам физико-химических анализов, а также благодаря лучшей изученности этого процесса в средневековых русских городах.
Для выделки кожи со шкуры удаляют волосяной покров вместе с эпидермисом и подкожной клетчаткой и оставшийся средний слой – дерму – обрабатывают

-45-

с помощью различных операций. Алгоритм производства выглядит следующим образом: замачивание (промывка и отмачивание шкуры), мздрение (очистка от рыхлой подкожной клетчатки, остатков мяса и жира), золение (сгонка волоса с верхним роговым слоем), квашение для размягчения кожи, дубление, выравнивание, крашение и жирование. Такая последовательность является общей для всего кожевенного производства, различия у разных народов существовали лишь в приспособлениях, способах и приемах применения этих операций как результат эволюции ремесла.
Материалы раскопок Болгарского городища дали О.С. Хованской основание полагать, что процесс сгонки волоса со шкуры у булгарских ремесленников производился обработкой хлебным тестом (см. [14, с. 124]), а не золением и известкованием, как было принято в русских городах средневековья (см. [5, с. 11; 6, с. 59]). Представляется более вероятным, применение именно такого способа сгонки волоса и позднее, в период Казанского ханства. Данный прием удаления волосяного покрова со шкуры придавал коже эластичность и прочность и позволял избегать жесткости и дополнительных операций по выведению золы и извести с нее, так как при золении получается жесткая грубая кожа. По мнению Г.Г. Поварнина, такая кожа, если из нее не удалить известь, ни для чего не пригодна, кроме пергамента (см. [15, с. 25]). Для мягчения кожи русские кожевенники использовали хлебные кисели или квасы, которые в летописях упоминаются как «квас усниян» [16, с. 8]. Г.Г. Поварнин считает, что использование киселей привело к появлению юфти, а кисели и обработка козлиных шкур хлебными растворами начали применяться русскими кожевенниками в XIII – XIV вв., которые переняли этот прием у волжских болгар (см. [15, с. 147]).
Использование хлебного теста и киселей в кожевенном деле Казанского ханства представляется вероятным ввиду достатка излишнего зерна, что подтверждается письменными и археологическими источниками. В «Записках...» австрийского дипломата С. Герберштейна, дважды побывавшего в Московском государстве, о казанских татарах имеются следующие строки: «Эти татары культурнее других, так как они и возделывают поля, и живут в домах, и занимаются разнообразной торговлей» [17, с. 170]. Обилие хлебов удивило и А. Курбского: «...хлебов же всяких там такое множество...» [8, с. 128]. «В ходе археологических раскопок во многих постройках обнаруживается большое количество обугленного зерна, что свидетельствует о значительном развитии товарного производства зерна на селе и существовании в городе ремесленников, занимающихся обмолотом зерна и выпечкой хлеба» [18, с. 174].
Для дубления кожевенниками Казани в XV – первой половине XVI вв. использовалось дубовое и ивовое корье, что подтверждается его присутствием в большом количестве в слое периода функционирования кожевенной мастерской. К тому же физико-химическими анализами установлено применение в качестве дубителя ивового корья у булгар уже в X – XIII вв. (см. [14, с. 124]).
Данным не противоречат и результаты химического анализа «археологической кожи» ханского слоя из раскопок Н.Ф. Калинина в Казанском кремле в 1953 г.: «Кожа прекрасно продублена растительным дублением (вероятно, корьем), имеет коэффициент продуба 34.6%» [19, с. 135].ИЗГОТОВЛЕНИЕ И ОБРАБОТКА КОЖИ В ХАНСКОЙ КАЗАНИ

-46-

Табл. 2

Качество
Количество
Процент
хорошее
1248
75.36
плохое
408
24.64
Всего
1656
100

Равномерный окрас по всей толщине кожи и отсутствие расслоения свидетельствуют о высоком качестве дубления, тогда как светлые полосы в середине кожи и наличие расслоения – об обратном. Однако надо отметить, что цвет не всегда является показателем качества продуба, так как цвет «археологической кожи» в основном зависит от длительного ее пребывания в культурном слое, а расслоение может появиться в процессе неправильной сушки и хранения кожи в музейных фондах. В результате визуального осмотра определено, что вся исследованная кожа была продублена достаточно хорошо, о чем свидетельствуют данные, приведенные в табл. 2.
Кожа из раскопок Казани, как правило, имеет ровную толщину от 0.3 до 3.5 мм, не считая расслоившиеся фрагменты еще меньшей толщины. При этом назначение изделия (головка, подошва, голенище, задник и пр.) не зависит от толщины кожи, так как присутствуют детали обуви различной толщины, хотя и прослеживается определенная закономерность (например, задники сапог жесткой конструкции имеют толщину 1.5–2.5 мм; толщина поднарядов – 0.5–1.5 мм).
По мнению некоторых отечественных исследователей, крашение применялось русскими ремесленниками уже с XI в. (см. [3, с. 195–196; 6, с. 63–64; 4, с. 87–88]), однако А.В. Курбатов считает, что высококачественная разноцветная кожа стала выделываться лишь в XIV – XV вв. (см. [5, с. 12–15]).
Вся коллекция «археологической кожи» из раскопок Казанского кремля имеет темно-коричневую или темно-бурую окраску, фрагментов другого цвета не встречено. Это объясняется тем, что длительное пребывание кожи в грунте приводит к потере «родной» окраски и придает ей темно-коричневый цвет – цвет гумусированного грунта. Кожаные изделия Болгара также имеют буро-коричневый цвет более или менее темной окраски [21, с. 245], однако письменные источники сообщают о выделке булгарами высококачественной юфтевой кожи красного цвета – «булгари» и сафьяна зеленого цвета (см. [22, с. 16; 23, с. 181]). Арабский путешественник ал-Мукаддаси среди товаров, вывозимых из Волжской Булгарии, называет козьи шкуры и юфть (см. [23, с. 181]). Описывая русскую обувь и выделку кожи, этнограф Д.К. Зеленин пишет: «В старые времена выделкой юфти славились волжские булгары, а после них – русские» [13, с. 220]. Н.И. Костомаров, описывая обувь XVI – XVII вв., заимствованную русскими у татар, отмечает: «Сапоги, чоботы, башмаки, ичетыги были всегда цветные, чаще всего красные и желтые – иногда зеленые, голубые, лазоревые, белые, телесного цвета» [24, с. 63].
Толковый словарь персидского языка содержит следующее объяснение: «Булгари – цветные выделанные кожи с приятным запахом» (цит. по: [22, с. 16]). О распространении термина «булгари» для обозначения высококачественного кожевенного товара сообщает и историк М.Д. Чулков: «Российская

-47-

юфть, сафьян – вообще, выделанная кожа в Бухаре, в Турции, во всей Азии называется “булгари”, то есть булгарским товаром» [25, с. 64].
Происхождению обозначения словом «булгари» особого сорта кожи, изделия из кожи или действия в кожевенном производстве Р.К. Рахимова дает следующее объяснение: «Употребление в татарском языке формы “болгарый” с суффиксом “-ый” в значении татарского “-ныкы” (болгарныкы) или составного названия “болгар күне” – “болгарская кожа” – результат влияния персидского языка», далее: «Обычно сам ремесленник свое изделие никогда не называл своим именем или тем более именем своей нации... А по национальности или по местности изделия ремесленников называют торговцы из других городов или стран» [26, с. 68]. Р.К. Рахимова справедливо отмечает также, что «название болгар (волжских булгар. – Р.Р.) в значении кожи было распространено во многих языках народов европейских стран, в Средней Азии, Сибири, в языках стран Ближнего и Дальнего Востока» [26, с. 65].
Слово «юфть» имеет тюрко-персидское происхождение и означает «пара», что объясняется дублением кож попарно, сложенными бахтармой друг к другу. Термин «юфть» известен в русских источниках с XVI в. и обозначает высококачественный сорт краснодубного кожевенного товара (см. [5, с. 13]). Скорее всего, термины (тюрко-татарского, персидского, арабского происхождения), как и сами товары восточного кожевенного производства, попали к русским через татар, через Казань, по волжскому торговому пути не позднее XIV в. (см. [13, с. 221; 5, с. 14–15; 15, с. 234]).
Кроме того, выделанная кожа уже в процессе дубления приобретает тот или иной окрас в зависимости от того, каким материалом производился продуб: ивовая кора придает коже светло-розовый цвет, дубовая – светло-желтый, еловая – желтый, кора лиственницы – красноватый и т. д. К тому же различные дубительные материалы пригодны для отдельного вида кожи (см. [27, с. 131–168; 28, с. 5–13; 29, с. 10–24]).
Булгарские кожевенники жировали готовые кожи яичным белком, что установлено химическими анализами [14, с. 124]. Казанские мастера, как наследники волжских булгар, вероятно, продолжали использовать в жировании те же приемы и материалы, что и их предшественники. Кроме того, и в русском кожевенном деле технология изготовления сырья, сложившаяся в XIII в., не претерпевает изменений до XVIII в.
Кожевенно-сапожная мастерская ханского периода, обнаруженная на раскопе XIII в. Казанском кремле, располагалась за крепостными стенами у подножия кремлевского холма, как бы в тыльной стороне города, у протоки реки Казанки. Такое расположение представляется логичным, так как процесс обработки шкур и изготовление кожи связано с применением в производстве большого количества воды, а также с болезнетворными нечистотами и резким запахом, которые появляются в процессе производства и гниения утилизированных отходов [15, с. 255]. По мнению некоторых отечественных исследователей, в русских городах до XV в. продолжалось совмещение кожевенного и сапожного ремесел (см. [30, с. 126–128; 31, с. 402]). Однако, по мнению С.А. Изюмовой, разделение на кожевенников и сапожников произошло уже в XII – XIII вв.,
вследствие увеличения спроса на кожевенную продукцию (см. [3, с. 195]).

-48-

На совмещение кожевенного и сапожного ремесел в данной мастерской указывает и тот факт, что в раскопе, кроме археологической кожи и большого количества дубового и прочего корья, желудей и скопления волос животных, найдены сапожные инструменты, колодки и колотушки (см. [1, с. 20–23; 32, с. 16–18]). Однако не исключено, что рядом располагались мастерские по выделки кожи и мастерские по изготовлению кожаной продукции.
Таким образом, проанализировав сведения письменных источников, данные археологических исследований и результаты анализа вещественного материала, можно заключить следующее: в XV – первой половине XVI вв. казанские татары, будучи преемниками волжских булгар, продолжали и развивали технологию кожевенного и сапожного дела своих предшественников.
Булгаро-татарское кожевенно-сапожное производство благоприятно сказалось на развитии этого вида ремесла и у соседей. С этим влиянием связано, в частности, появление и широкое использование киселевания и квашения при выделке кожи в русском кожевенном деле, что отмечается большинством отечественных исследователей. Высококачественная продукция казанских мастеров составляла важную долю экспорта Казанского ханства в торговле с Московским государством и с азиатскими странами, что подтверждается письменными и археологическими источниками.

Литература
1. Набиуллин Н.Г. Охранно-спасательные раскопки в северо-восточной части Казанского кремля (раскоп XIII) // Археологические открытия в Татарстане: 2000 год. – Казань: Мастер-Лайн, 2001. – С. 20–23.
2. Набиуллин Н.Г. Новые данные по археологии средневековой Казани (обзор материалов некоторых охранно-спасательных раскопов) // Татарская археология. – Казань, 2004. – No 1–2. – С. 32–46.
3. Изюмова С.А. К истории кожевенного и сапожного ремесел Новгорода Великого // Материалы истории и археологии. – М., 1959. – Вып. 65. – С. 192–222.
4. Оятева Е.И. Обувь и другие кожаные изделия древнего Пскова // Археологические сообщения Государственного Эрмитажа. – 1962. – Вып. 4. – С. 77–94.
5. Курбатов А.В. Кожевенное производство Твери в XIII – XIV вв. (по материалам археологических исследований 1993–1997 гг.). – СПб.: Петербургское Востоковедение, 2004. – 312 с.
6. Осипов Д.О. Обувь Московской земли XII – XVIII вв. – М.: ИА РАН, 2006. – 202 с.

-49-

7. Петренко А.Г., Асылгараева Г.Ш. Остеологические материалы из раскопок Казанского кремля. – Казань: Ин-т истории АН РТ, 2003. – 320 с.
8. Древняя Казань глазами современников и историков / Сост. и авт. коммент. Ф.Ш. Хузин, А.Г. Ситдиков. – Казань: Фест, 1996. – 444 с.
9. Из глубины столетий / Сост. Б.Л. Хамидуллин. – Казань: Таткнигиздат, 2005. – 271 с.
10. Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. – М.: Наука, 1991. – 511 с.
11. Хованская О.С. Новые данные о городе Болгаре // Краткие сообщения Института истории и материальной культуры. – 1951. – Вып. XXXVIII. – С. 120–127.
12. Поварнин Г.Г. Очерк мелкого кожевенного производства в России. – СПб., 1912. – 329 с.
13. Лаврентьевская летопись // Полное собрание русских летописей. – СПб, 1846. – Т. I. – 392 с.
14. Герберштейн С. Записки о Московии. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1988. – 430 с.
15. Ситдиков А.Г. Казанский кремль: историко-археологическое исследование. – Казань, 2006. – 288 с.
16. Калинин Н.Ф. Раскопки в Казанском кремле в 1953 году // Изв. КФ АН СССР. Сер. гуманит. наук. – Казань, 1955. – Вып. 1. – С. 117–138.
17. Хлебникова Т.А. Кожевенное дело // Город Болгар: очерки ремесленной деятельности. – М.: Наука, 1988. – С. 244–271.
18. Саттарова Л.И. Казанская узорная кожа. – М.: Культура и традиции, 2004. – 160 с.
19. Хвольсон Д.А. Известия о хозарах, буртасах, болгарах, мадьярах, славянах и русах Абу-Али Ахмеда бен Омар Ибн-Даста. – М., 1869. – 199 с.
20. Костомаров Н.И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях. – СПб., 1860. – 215 с.
21. Чулков М.Д. Историческое описание Российской коммерции. – СПб., 1871. – Т. I, Кн. 1. – 564 с.
22. Рахимова Р.К. Из древнетюркского пласта кожевенной лексики татарского языка // Исследования по лексике и грамматике татарского языка / Отв. ред. Х.Р. Курбатов. – Казань: ИЯЛИ, 1986. – С. 57–70.
23. Поварнин Г.Г. Дубильные материалы, их использование, свойства и обработка. – Томск, 1917. – 255 с.
24. Поварнин Г.Г. Русские концентрированные дубильные материалы. – М., 1923. – 108 с.
25. Поварнин Г.Г. Производство дубильных соков из местного сырья. – М.: Гизместпром, 1945. – 64 с.
26. Арциховский А.В. Раскопки на Славне в Новгороде // Материалы истории и археологии. – М.: Изд-во АН СССР, 1949. – No 11. – С. 119–151.
27. Рыбаков Б.А. Ремесло Древней Руси. – М., 1948. – 402 с.
28. Шарифуллин Р.Ф. Исследования в северо-восточном конце Казанского кремля // Археологические открытия в Татарстане: 2000 г. – Казань: Мастер-Лайн, 2001. – С. 16–17.

-50-