Голубєв А.М. Сравнительное исследование типов сабель салтовской археологической культуры и технологии их изготовления
Голубєв А.М. Сравнительное исследование типов сабель салтовской археологической культуры и технологии их изготовления // Revista Arheologică, serie nouă. Vol. XIII, Nr. 1-2. 2017. P. 235-249.
Комплекс вооружения кочевников раннего средневековья относится к важным элементам их материальной культуры. Особое место в нем занимают палаши и сабли. Данное оружие является с одной стороны показателем уровня военной мощи и развития технологий в металлургии, с другой – индикатором принадлежности человека к особой социальной группе в кочевом сообществе. Эксплуатационные качества оружия обусловлены четырьмя составляющими: прогрессивностью формы, качеством материала, технологией производства и квалификацией мастера производителя. Общие формы раннесредневекового холодного оружия обнаружены на больших территориях. В связи с этим важное значение приобретают исследования технологий производства. Только они позволяют судить о соотношении формы и «содержания», а также дают возможность проследить копирование формы или распространение специфических технических новшеств и навыков. Мы считаем, что выводы о единстве производственных приемов производства оружия в Хазарском каганате должны основываться на исследованиях с помощью естественных наук больших серий однотипных образцов. Ничтожно
-235-
малое количество подобных работ приводит к тому, что каждое новое исследование в данном направлении является значительным событием в археологии Хазарского каганата.
К сожалению, пока отсутствуют исследования, позволяющие судить о качестве изделий и технологии производства клинкового оружия Хазарского каганата последней четверти VII – первой половины VIII в. Исследования оружия следующего хронологического горизонта представлены всего двумя работами. Проведены они с сабельными клинками из памятников салтово-маяцкой культуры, соотносимой с государственной культурой Хазарского каганата. Первое проведено М.М. Толмачевой [Tolmachova 2000], в котором она обработала клинки, происходящие из аланских катакомбных захоронений лесостепного варианта культуры. Второе проведено Л.С. Розановой и Н.М. Тереховой, исследовано четыре сабли из кремационных захоронений могильника на р. Дюрсо возле Новороссийска [Rozanova, Terekhova 2003].
Клинковое оружие, результаты изучения которого легли в основу данной работы, находятся в фондах Харьковского исторического и Святогорского краеведческого музеях. Клинки и их фрагменты выявлены на салтово-маяцких памятниках [Golubеva et al. 2014; Golubеva, Golubеv 2016; Okatenko et al. 2014; Okatenko, Golubеv 2017], расположенных на правом берегу реки Северский Донец, в верхнем и среднем его течении на территории Харьковской и Донецкой областей в Украине.
С целью комплексного изучения образцов оружия нами, наряду с традиционными археологическими методиками, использовались результаты анализов точных наук. Металлографический анализ проведен на кафедре материаловедения Национального технического университета «ХПИ». При исследовании использовался металлографический инвертированный микроскоп Optika XDS–3Met. Для выявления микроструктур применялся 4% раствор HNO3 на спирту. Также проведен анализ элементного состава образцов методом PIXE (proton-induced X-ray emission). Исследование проводилось на базе аналитического ускорительного комплекса института прикладной физики НАН Украины, на канале PIXE. Для выяснения элементного состава и концентрации элементов образцы облучались протонами с энергией 1 Мев перпендикулярно к поверхности образца. Индуктивное характеристическое рентгеновское излучение регистрировалось детектором под углом 45° к поверхности образца. Данные с детектора обрабатывались в программном пакете Amptek DppMCA. Дальнейшая обработка спектров для вычисления концентраций элементов проводилась в программном пакете GUPIX 1 .
Выводы, полученные после обработки данных, полученных с помощью методов естественных наук, были б не полными, если не учитывать тип сабли и ее конструктивные особенности. Поэтому в данной работе мы используем собственную классификацию сабель [Golubеv, Golubеva 2012].
Раннесредневековые сабли являются конструктивно сложными коленчатыми изделиями (в таком оружии продольные оси клинка и эфеса находятся по отношению друг к другу под тупым углом). Сабли состоят из следующих основных частей: полотна (рис. 1,10) с клинком (рис. 1,10k) и хвостовиком (череном) для рукояти (рис. 1,10g); эфеса, состоящего из крестовины (рис. 1,9) и рукоятки; обоймы (рис. 1,8), размещенной на хвостовике (рис. 1,11) между крестовиной и полосой (рис. 1,12). Очевидно, что при изготовлении полотна будущей сабли мастер придавал ему нужные размеры, баланс и кривизну. После монтажа эфеса и заточки лезвия в оружии могла нарушиться балансировка. Однако с помощью обоймы все параметры клинка можно было точно скорректировать, не внося изменения в полосу. По этой причине обойма являлась важной многофункциональной деталью. Изменение ее пропорций – соотношения длины и высоты (рис. 1,8a,b) изменяет соотношение осей эфеса и клинка, то есть корректируется первоначально заложенное в изделие колено. Изменение длины обоймы (рис. 1,8b) позволяло корректировать центр тяжести оружия за счет фактического наращивания длины клинка. Именно благодаря обойме существенно упрощается работа по монтажу эфеса и приданию клинку желаемого баланса. С учетом длины полосы даже минимальные
----------
1. Приносим свою благодарность С.А. Князеву и А.Н. Бугаю за проведенные исследования и консультации при написании данной статьи.
-236-
Рис. 1. Основные конструктивные части сабель, исследуемые клинки с местами вырезки шлифов и их структурные схемы.
1 – сабля No1; 2 – сабля No2; 3 – сабля No3; 4 – обломок клинка No4; 5 – крестовина и обломок сабли No5; 6 – обломок, элементы эфеса и ножен сабли No7; 7 – элементы эфеса и ножен сабли No8; 8 – обойма; 9 – крестовина; 10 – полотно; 11, 12 – последовательность сборки при размещении обоймы и крестовины на полотне. А, В – места вырезки шлифов; F – феррит; F+P – феррито-перлит; a – высота; b; – длина; f – ширина; g – хвостовик рукояти (черен); k – клинок; h – обух; S – лезвие.
-237-
Рис. 2. Схема соединения частей составных крестовин между собой.
1 – крестовина сабли No1; 2 – крестовина сабли No2; 3- крестовина сабли No5; 4 – крестовина сабли No6. а – места соединения частей крестовин методом кузнечной сварки; b – места соединения частей крестовин методом пайки медью.
изменения, незаметные невооруженным глазом, приводили к значительным изменениям баланса клинка в целом. Наличие колена разворачивало поперечный и продольный центры тяжести клинка по диагонали, а общий центр его тяжести смещался к обуху. При рубке такой клинок наносил глубокие раны подобно античной махайре, но имел несравнимо меньший вес. Исключительно только при наличии колена между клинком и эфесом, применимы технические выводы А.И. Соловьёва, сравнивавшего саблю и палаш с топором [Solov’ev 1985, 150–152]. Поэтому, наклон хвостовика рукояти в сторону лезвия – это следствие наличия колена между клинком и эфесом. При таком положении вещей использование словосочетания «наклон рукояти в сторону лезвия» в отношении раннесредневековых палашей и сабель, в конструкции которых имеется обойма, выглядит, по меньшей мере, не корректным. Выяснение функции обоймы показало несостоятельность используемых ранее методик измерения сабель, поскольку они учитывают только угловые показатели наклона хвостовика, которые имеют
-238-
лишь опосредованное значение для выяснения угла колена. Главное и принципиальное отличие средневекового клинкового оружия с коленом от аналогов раннего железного века состоит в месте расположения колена. В первом случае оно расположено перед крестовиной, во втором примерно посередине клинка.
Форма окончаний крестовин клинкового оружия дифференцируется с богатством погребального инвентаря. Данный факт позволил нам утверждать, что наряду с поясной гарнитурой, статус кочевника в VII–VIII столетиях определялся и эфесом его клинкового оружия. При этом, как уже было сказано, основным дифференцирующим элементом являлась форма окончаний крестовины. Эфес всегда был возле пояса и составлял с ним единый неразрывный семантико-информативный комплекс. Сабли с крестовинами первого типа условно названы нами «командными», второго – «рядовыми». Более дробная ранговая классификация по вариантам внутри типов на современном уровне знаний нам пока не доступна.
Исследуемые сабли и их части в зависимости от оформления окончаний крестовины, как уже говорилось выше, разделены на два типа. Первый, с фигурными дисковидными окончаниями (рис. 1,1-2; 2,4), второй – с простыми окончаниями (рис. 1,3,5-7). Характерной чертой клинков с крестовинами первого типа является обязательное наличие аппликации в виде ромба посредине их лицевой стороны. В зависимости от способа изготовления, все крестовины разделяются на: цельнокованые сплошные (рис. 1,7) цельнокованые с треугольными вырезами по обоим бокам от отверстия для хвостовика (рис. 1,3) и составные (рис. 1,1-2,5-7; 2,4).
Все изучаемые клинки и их фрагменты покрыты характерной специфической оксидной пленкой (окалиной), образовавшейся после воздействия высоких температур в погребальном костре и последующего длительного пребывания предметов в земле (рис. 3,2; 4,2; 5,1; 6,2). Вырезки шлифов для металлографического анализа взяты из последней (участки «А») и первой (участки «В») (рис. 1,1-3) считая от острия трети клинков. При взвешивании сабель учитывалась только масса полотна, обоймы и крестовины.
Сабля No1 (рис. 1,1; 3,2) с ромбическими окончаниями крестовины, тип I (командная), вторая половина VIII в. Происходит из биритуального могильника у с. Червона Горка, случайная находка. Общая длина 780 мм, клинок 675 мм, ширина клинка у крестовины 33 мм, толщина обуха у крестовины 6 мм, перо на протяжении 130 мм от острия имеет двухстороннюю заточку, остальная часть клинка – до крестовины, заточена только с одной стороны. Длина крестовины 87 мм, ширина 25 мм, высота 19 мм. Общий вес сабли 678 гр.
Изучение микроструктуры шлифа ×200 с участка А показали, что они состоят из ферритных зерен с некоторой степенью текстурированности (рис. 3,1). Наблюдаются обильные скопления посторонних включений. Такая же картина по микроструктурам наблюдается и на участке В×200 (рис. 3,3). От лезвия к обуху происходит укрупнение ферритных зерен. Удивляет применение по всему клинку однородного по составу железа, а именно, низкоуглеродистой сырцовой стали (содержание углерода до 0,2%, микротвердость 90 кгс/мм2 в центре клинка, 100 кгс/мм2 в лезвии) с ферритной структурой, имеющую крайне низкую твердость и повышенную пластичность.
Большое количество посторонних включений резко снижает механические характеристики данной сабли. Структура клинка термически не упрочняется (не поддается закалке). Единственный возможный способ упрочнения – наклеп. Таким образом, можно построить схему клинка по сечению (рис. 1,1), являющегося низкокачественным изделием, боевое его применение, по сути, невозможно.
Сабля No2 (рис. 1,2; 4,3) с окончаниями крестовины напоминающими бляшку от поясной гарнитуры, тип I (командная), вторая половина VIII в. Происходит из кремационного могильника у с. Кицевка, случайная находка. Общая длина 835 мм, клинка 745 мм, ширина клинка у крестовины 34 мм, толщина обуха у крестовины 55 мм. Перо на протяжении 130 мм от острия имеет двухстороннюю заточку, остальная часть клинка – до крестовины, заточена только с одной стороны. Длина крестовины 94 мм, ширина 25 мм, высота 18 мм, общий вес сабли 620 гр. Данное оружие наиболее интересный экземпляр. На результатах металлографического анализа этой сабли нам хотелось бы остановиться подробнее. Микроструктура
-239-
Рис. 3. Сабля No1, увеличенные фрагменты шлифов и следы пайки медью на крестовине.
1 – шлиф с участка А; 2 – эфесная часть сабли No1 со следами окалины; 3 – шлиф с участка В; 4 – прожилки меди на стыках.
шлифа клинка на участке А прослежена последовательно от лезвия к обуху (рис 4,1). Она полностью состоит из феррита и перлита, причем заметна разнозернистость по перлиту. Количество перлита по сечению клинка не уменьшается. На рис. 4,1 представлена микроструктура от центра к периферии (рис. 4,1a-g×200), детализация ×1200 (рис. 4,1h) феррито-перлитной структуры, и периферийный участок, состоящий преимущественно из ферритной структуры (рис. 4,1i,j,l×200) (рис. 4,1k – детализация ×1200 со следами межкристаллитной коррозии по границам зерен). На рис. 4,1m-o представлен участок сковки периферийного ферритного листа железа с феррито-перлитной основой. Более ярко выраженная, но в целом похожая микро-
-240-
структура шлифа наблюдается на участке В×200 (рис. 4,3). Микроструктуры выстроены так, что переходят от одной стороны клинка к другой, пересекая всё сечение. Периферия клинка состоит из ярко выраженной ферритной структуры (рис. 4,3a-c), переходящая в феррито-перлитную (рис. 4,3d-f) вплоть до сердцевины (рис. 4,3g,h). На другой стороне клинка опять наблюдается переход к ферритной структуре (рис. 4,3i-m), с текстурованными (рис. 4,3j,k) и мелкими зернами, которые сформировались под воздействием интенсивной пластической деформации (рис. 4,3l,m). Клинок состоит из трех листов стали, сердцевина более твердая (содержание углерода до 0,6% в лезвии, до 0,45 в обухе, микротвёрдость до 350 кгс/мм2), периферийные листы относительно мягкие, но все-таки упрочненные за счет наклепа (содержание углерода до 0,2%, микротвердость до 150 кгс/мм2). В лезвии возможно наличие мартенситной структуры закалки до отпускных процессов (t>350°C) и ее трансформация в ходе кремации.
Обращает на себя внимание высокое качество феррито-перлитной структуры сердцевинного слоя (рис. 4,4a). Такая микроструктура вполне соответствует микроструктуре современных качественных конструкционных углеродистых сталей. Периферийная зона (рис. 4,4b) явно накована, поскольку наблюдается резкий переход, что нехарактерно для обезуглероженного слоя. Таким образом, можно построить схему клинка по сечению, которая характерна как для участка А, так и для участка В (рис. 1,2). Применение трехслойного пакета из двух сортов стали в совокупности с зональной закалкой клинка (лезвие) обеспечивало должную упругость и износостойкость рабочей части. Данная сабля является очень качественным изделием своего времени.
Сабля No3 (рис. 1,3; 5,1) с простыми окончаниями крестовины, тип II (рядовая), вторая половина VIII в. Происходит из кремационного могильника у с. Кицевка, случайная находка. Общая длина 805 мм, клинок 705 мм, ширина клинка у крестовины 30 мм, толщина обуха у крестовины 55 мм. Перо на протяжении 130 мм от острия имеет двухстороннюю заточку, остальная часть клинка – до крестовины, заточена только с одной стороны. Длина крестовины 81 мм, ширина 23 мм, высота 14 мм, общий вес сабли 543 гр.
Изучение шлифа ×200 на участке А показывает, что микроструктура клинка от лезвия к обуху плавно переходит от феррито-перлитной (рис. 5,2a,b) к чисто ферритной (рис. 5,2c-f) с заметным присутствием неметаллических включений. К сердцевине размер зерен возрастает, как и концентрация включений (рис. 5,2d,f), что связано только с металлургическим изготовлением данного клинка. На участке В×200 выявлен аналогичный порядок распределения фаз. Этот порядок прослеживается на рис. 5,3a-j. Отличительной особенностью микроструктур этого участка от предыдущего является более мелкозернистая структура и наличие небольшого количества перлита в середине клинка (рис. 5,3f,g). Фотография ферито-перлитной структуры с увеличением (х1200) (рис. 5,3h) указывает на повышенную дисперсность такой феррито-перлитной структуры, что обеспечивает достаточно высокие механические характеристики. В целом структуры на участках А и В повторяют друг друга и позволяют судить об идентичности технологии изготовления по всему клинку. Содержание углерода до 0,2% у обуха и до 0,4% в лезвии, микротвердость от обуха к сердцевине 90÷150 кгс/мм2 и 250÷300 кгс/мм2 в лезвии. В лезвии возможно наличие мартенситной структуры закалки до отпускных процессов (t>350°C) и ее трансформация в ходе кремации.
Таким образом, можно заключить, что с большой вероятностью такая композиция структур была получена в результате науглероживания в твердом карбюризаторе (цементации) преимущественно лезвия для повышения его твердости. Об этом свидетельствует плавный переход от феррито-перлитной структуры к ферритной. Процесс проводился длительно при достаточно высоких температурах. Наличие мелкозерненой структуры говорит о том, что либо науглероживанию подвергались заготовки клинка, а потом проводилась ковка, либо после науглероживания готового клинка проводилась дополнительная термическая обработка (нормализация в смысле нагрева до температуры рекристаллизации с последующим охлаждением на воздухе с целью измельчения зерен, повышения механических характеристик после науглероживания). Более мелкая микроструктура на участке В и наличие
-241-
Рис. 4. Сабля No 2, увеличенные фрагменты шлифов.
1 – шлиф с участка А; 2 – эфесная часть сабли No1 со следами окалины; 3, 4 – шлиф с участка В; 5 – места кузнечной сварки и пайки медью на крестовине.
перлита в сердцевине объясняется более тонким сечением в этой области, что обеспечивает ускоренное охлаждение и диффузионное проникновение углерода в сердцевину клинка. На рис. 1,3 можно представить общую схему клинка по сечению.
Фрагмент клинка No4 (рис. 1,4; 5,4) вторая половина VIII в., крестовина отсутствует. В древности сабля была ритуально согнута (вероятно в нескольких частях) поломана, происходит из кремационного могильника у с. Кочеток (Сороков яр), подъёмный материал.
Изучение шлифа ×500 на участке А (рис. 5,5a-d) показало, что по всей площади клинка присутствуют крупные закованные неметаллические включения, существенно снижающие
-242-
Рис. 5. Сабля No3, фрагмент клинка No4 и увеличенные фрагменты шлифов.
1 – эфесная часть сабли No3 со следами окалины; 2 – шлиф сабли No3 с участка А; 3 – шлиф сабли No3 с участка В; 4 – фрагмент клинка No4; 5 – шлиф фрагмента клинка No4 с участка А.
конструкционную прочность изделия не говоря уже о крайне низкой ударной вязкости. Структура образца – феррит, что говорит об изготовлении клинка из заготовки мягкого сорта стали (содержание углерода не превышает 0,2%, а в целом не более 0,02%). Применение малоуглеродистой стали, близкой к железу может быть вызвано низким уровнем культуры металлургического процесса, а наличие ферритной структуры (как структуры обладающей повышенной пластичностью) компенсирует наличие большого количества концентраторов напряжений как очагов зарождения трещин. Таким образом, можно построить схему клинка по сечению (рис. 1,4), данный клинок является низкокачественным изделием сравнимым по характеристикам с саблей No1.
Крестовина и два фрагмента от сабли No5 (рис. 1,5; 6,1). Крестовина – тип II (рядовая), происхождение – кремационный могильник
-243-
у с. Кицевка. Обломки входили в состав разрушенного и доисследованного тайника. С учетом того, что данные образцы пребывали в погребальном костре (отпускные процессы), изначальные характеристики микроструктуры изделий могли быть выше.
Микроструктура основания рукоятки (черена) ×50 (рис. 6,1a) неоднородна. На поверхности крупные зерна феррита, в сердцевине – феррито-перлитная структура (до 0,3% углерода), переходящая в полосчатую. Микротвердость соответственно от 90 до 130 кгс/мм2. Сталь достаточно мягкая. Черен проковывался при температурах близких к температурам рекристаллизации металла, как следствие образовалась полосчатая структура.
На панорамном снимке участка В×50 (рис. 6,1b) обломка пера клинка по сечению наблюдается грубая феррито-перлитная структура, которой соответствует примерно 0,45% С. В середине клинка обнаруживается прослойка закованной окалины с окруженной ферритной структурой. Такая картина на микрошлифе может говорить о длительности процесса ковки, когда заготовка клинка находилась долгое время в раскаленном состоянии, в результате чего произошло окисление и обезуглероживание поверхности металла. Далее кузнец при очередном этапе ковки заковал этот участок в середину и окалина, с обезуглероженным участком оказалась внутри. Обезуглероженный участок также наблюдается на краю лезвия ×50 (рис. 6,1c). На рис. 6,1d,e ×500 представлена ферритоперлитная структура с классическим пластинчатым перлитом. Такая структура сформировалась при охлаждении на воздухе после ковки и характерна практически для всего сечения клинка (исключая обезуглероженные участки). Отсутствие структур закалки свидетельствует о попытках избежать получения хрупких свойств клинка. Качество первичной стальной заготовки относительно на высоком уровне, но выше описанные признаки говорят о неопытности человека, изготовлявшего оружие.
Таким образом можно построить схему клинка по сечению (рис. 1,5).
Обломок, элементы эфеса и ножен сабли No7 (рис. 1,6). Происходят из кремационного могильника у с. Кочеток (Сороков яр), разрушенный комплекс No1-2016, подъёмный материал. Обломок клинка на поверхности имеет сильно коррозионное поражение. По сечению клинка на нетравленом микрошлифе обнаруживаются различные неметаллические включения (рис. 6,6а). Наличие включений говорит о невысоком качестве металлургического процесса. После травления на микрошлифе выявлена микроструктура представленная на панораме (рис. 6,6b). Микроструктура соответствует стали со средним содержанием углерода – до 0,45%. Микроструктура – феррит+перлит. Панорама показывает, что на периферии клинка находятся более крупные зерна (содержание углерода падает до 0,2%), сформировавшиеся в результате перегрева (температура около 950°С) при ковке. Середина клинка имеет мелкозернистую (а значит и более прочную) структуру. Клинок изготовлен из одной заготовки. При ковке, возможно, был нагрет до высоких температур, которую поддерживали периодическим подогревом длительное время. Однако возможны отпускные процессы при кремировании. Наличие 0,45% углерода обеспечивает повышенную твердость и сравнительно высокую прочность. Структур, получаемых при закалке, не выявлено. Твердость клинка 25 HRC–260 кгс/мм2.
Крестовина сабли No6 (рис. 6,2), подъемный материал, происходит с территории салтовского городища Царино у с. Маяки. Элементы эфеса и ножен сабли No8 (рис. 1,7) происходят из кремационного могильника у с. Кочеток (Сороков яр), подъёмный материал.
У представленных образцов оружия No1,5,6,7,8 исследовались крестовины, изготовленные из железа. После зачистки и специального травления крестовин образцов No 1, 5 и 6 реактивом на основе азотной кислоты и хлорного железа на внутренних стыках были обнаружены следы меди (рис. 3,4; 4,5с,d; 6,1f,g; 6,2a,b). У крестовин образцов No7 (рис. 1,6; 6,4) и 8 (рис. 1,7; 6,3) установлен элементный состав в местах соединения частей в нескольких последовательных точках (таб. 1, 2; рис. 6,3,5).
У крестовин первого типа (рис. 2,1,2,4) соединение частей в районе овальных дисковидных окончаний и аппликаций в виде ромба сделано путем кузнечной сварки (рис. 2а; 4,5,BW). Аналогичным способом выполнены соединения и у паяных крестовин второго типа (рис. 2,3; 6,3,4), иногда с применением специальной вставки,
-244-
Рис. 6. Фрагменты клинков No 5, 6, 7 с увеличенными фрагментами шлифов и исследуемые места соединения частей крестовин сабель No 7, 8.
1 – фрагменты клинка No5, шлифы с черена рукояти и участка В, следы меди на крестовине; 2 – крестовина сабли No6 с участками пайки медью; 3 – место исследования соединения у крестовины сабли No8; 4 – крестовина сабли No7; 5 – место исследования соединения у крестовины сабли No7; 6 – шлиф обломка сабли No7 с участка А.
которая прослеживается даже визуально (рис. 6,5). Соединение остальных частей крестовин производилась с помощью медно-винцово-оловянистого припоя. Сам процесс, видимо близок описанному Б.А. Колчиным при изготовлении замков [Kolchin 1953 180, 181]. Таким образом,
-245-
Элемент |
Концентрация, ppm (1 ppm. = 0.0001%). |
|||||||||||
1 |
2 |
3 |
4 |
5 |
6 |
7 |
8 |
9 |
10 |
11 |
12 |
|
Cl |
93595,4 | 41307,9 | 36267,3 | 23429,2 | 24014,9 | 23180,8 | 35859,5 | 35789,3 | 22157,8 | 29052,3 | 27612,8 | 44462,5 |
K |
43683,6 | 9734,3 | 1675,9 | 601,6 | 20 | 61,4 | 911,6 | 1565,5 | 3175,5 | 3922,8 | 5004,4 | 4228,8 |
Ca |
34246,7 | 9604,9 | 2653 | 647,9 | 359,8 | 421,4 | 1069,4 | 1296,8 | 2648,2 | 4345,9 | 6787,5 | 3818,2 |
Ti |
1457,2 | 641,1 | 182,9 | 30,1 | 3,9 | 11 | 158,9 | 162,2 | 397,2 | 627,8 | 603,9 | 536,1 |
Cr |
367,9 | 287,8 | 0 | 28,1 | 8,1 | 2,9 | 53,3 | 33,9 | 0 | 22,2 | 29,5 | 322,1 |
Mn |
0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 1878,7 | 2034,3 |
Fe |
700156,3 | 226376,8 | 115611,8 | 103952,4 | 180936,9 | 280627,8 | 828058,8 | 909782,5 | 962628,2 | 954646,8 | 951716,8 | 934699,5 |
Co |
0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 4944,9 | 4214,1 | 2650,2 | 1953,2 | 2189,9 | 1075,1 |
Ni |
0 | 0 | 477,1 | 592,3 | 519,9 | 450,2 | 976,8 | 409,6 | 204,3 | 118,5 | 117,9 | 0 |
Cu |
126507,1 | 708135,3 | 841142,8 | 863802,4 | 787573,1 | 690753,7 | 126975,5 | 46288,2 | 5508,4 | 4847,8 | 3412,9 | 6253 |
Zn |
0 | 3920 | 1990 | 2477,4 | 2093,3 | 1525,8 | 536,2 | 383,9 | 336,3 | 305,9 | 376,1 | 869,9 |
As |
0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 549,5 | 322,7 | 0 | 166,1 | 106,2 | 0 | 0 |
Sn |
0 | 0 | 0 | 3666,9 | 2931,2 | 2415,1 | 83,3 | 0 | 0 | 0 | 73,6 | 1360,8 |
Pb |
0 | 0 | 0 | 775,1 | 1550,2 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 |
Таб. 1. Сканирование элементного состава крестовины сабли № 8.
-246-
Элемент |
Концентрация, ppm (1 ppm. = 0.0001%). |
|||||||||
1 |
2 |
3 |
4 |
5 |
6 |
7 |
8 |
9 |
10 |
|
ClK |
667,8 | 15040,9 | 20948 | 17311,9 | 7122,5 | 0 | 2774 | 3750,1 | 1988,5 | 3005,1 |
K K |
9129,5 | 25603,1 | 5308,5 | 1629,9 | 4412,5 | 1439,7 | 734,7 | 1233,5 | 6652,3 | 22261 |
CaK |
8577,9 | 9588,3 | 2020,4 | 1384,1 | 1375,9 | 890,9 | 622,5 | 1438,2 | 6686,5 | 19716 |
TiK |
2417,8 | 7797,4 | 2502,9 | 570,6 | 395,4 | 278,8 | 510,2 | 778,5 | 3106,8 | 10238 |
V K |
0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 37,7 | 19,5 | 0 |
CrK |
33,4 | 139,2 | 129,6 | 0 | 51,5 | 42 | 0 | 39,8 | 0 | 118,2 |
MnK |
4668,2 | 7080,8 | 817,4 | 353,1 | 546,8 | 293,7 | 740,9 | 692,9 | 5509,2 | 10027 |
FeK |
967679,3 | 927838,4 | 900097 | 941918,3 | 968572,2 | 988141,3 | 958502,9 | 966065,9 | 959858 | 912298 |
CoK |
0 | 0 | 5070 | 3370,7 | 2341,5 | 3313,8 | 4541 | 3849,7 | 0 | 3282,4 |
NiK |
1120,2 | 1092,8 | 3557,3 | 3103,2 | 1172,5 | 2022,7 | 5878 | 7679,3 | 3338,6 | 3517,6 |
CuK |
4939,2 | 4772,5 | 59193 | 29609,8 | 12981,4 | 3294,4 | 25419 | 14241,9 | 11738 | 12732 |
ZnK |
375,7 | 858,4 | 367 | 747,3 | 959,9 | 283,7 | 219,2 | 191,8 | 961,5 | 1583,2 |
PbLA |
388,8 | 187,5 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 1215,9 |
Таб. 2. Сканирование элементного состава крестовины сабли №7.
пайка медью (рис. 2b) у крестовин обоих типов (рис. 2,1-4) применялась в тех участках, которые было невозможно соединить методом кузнечной сварки (пластина с отверстием для черена рукояти и полукруглые вертикально расположенные пластины на ее краях находятся внутри изделия). Внутренние части у некоторых крестовины второго типа отсутствуют полностью (рис. 1,5; 6,4) или частично (рис. 1,7; 6,3). При воздействии высокой температуры погребального костра внутренняя часть изделия выпала (медь выплавилась). Данные факты позволили восста-
-247-
новить полную схему изготовления составных крестовин (рис. 2). Однако вопрос об используемом при спайке флюсе остался открытым.
С учетом совокупности результатов анализов естественных наук и типа перекрестий сабель логично сделать следующие выводы. Металлографический анализ демонстрирует более высокое качество сабель первого типа (следовательно, более трудоемкое и, как результат, более дорогое изделие) и подтверждает классификационную схему, по которой они принадлежали людям более высокого социального статуса. Клинки с перекрестиями второго типа менее технологичны и трудоемки, следовательно, дешевле. Такое оружие сочетает в себе доступность с достаточными боевыми характеристиками. Клинки No 2, 3, 5, 7 до отпускных процессов в погребальном огне обладали более высокими механическими свойствами, следовательно, и обладали более высокими боевыми качествами. Металлографическое исследование сабли No1, на первый взгляд, казалось бы, противоречит нашим выводам. Однако, она не могла использоваться как боевое оружие. Металл непригоден для военных целей. Данному факту мы можем найти только одно объяснение. В Дмитриевском катакомбном могильнике салтовской культуры, где открыто 152 катакомбы (с погребенными в них в среднем от одного до трех человек), найдено всего четыре клинка: три сабли и меч. Считается, что сабли клали только в богатые погребения, а у рядовых воинов они переходили по наследству [Pletneva 1989, 71]. Скорее всего, в нашем случае, хозяин сабли либо использовал ее только в качестве статусного оружия в силу каких-либо причин (например старость или ранение), либо родственники умершего подменили качественный клинок перед погребальной церемонией. Этот же вывод применим и к клинку No4, однако информативность исследования данного оружия снижается отсутствием крестовины. Применение пайки при изготовлении крестовин сабель, видимо, было вызвано желанием снизить общий вес оружия. Однако вопрос истоков данной технологии, на данном этапе исследований, лежит в плоскости установления состава флюса.
Выявленные нами технологические схемы, находят себе прямые аналогии среди результатов исследований отдельных клинков, проведенных М.М. Толмачевой, Л.С. Розановой и Н.М. Тереховой. Однако истоки технологии производства салтовского клинкового оружия в дальнейшем будет возможно выявить только при проведении металлографического анализа оружия середины VII – начала VIII вв.
Библиография
Golubеv, Golubеva 2012: A.M. Golubеv, I.V. Golubеva, Odnolezova zbroia z dovgim klinkom kochovikіv VII–VIII st. Arkheologіia 4, 2012, 42–54 // А.М. Голубєв, І.В. Голубєва, Однолезова зброя з довгим клинком кочовиків VII–VIII ст. Археологія 4, 2012, 42–54.
Golubеva et al. 2014: I.V. Golubеva, V.M. Okatenko, K.G. Varachova, V.I. Kvіtkovskii, V.V. Koloda, I.O. Reznіchenko, G.E. Svistun, D.O. FIlatov, Zvіt pro naukovі arkheologіchnі ekspertizi v Kharkіvs’kіi oblastі ta v m. Kharkovі v 2013 r. NA KhIM. Inv. nom. 2013 (Kharkіv 2014) // І.В. Голубєва, В.М. Окатенко, К.Г. Варачова, В.І. Квітковський, В.В. Колода, І.О. Резніченко, Г.Є. Свистун, Д.О. Філатов, Звіт про наукові археологічні експертизи в Харківській області та в м. Харкові в 2013 р. НА ХІМ. Інв. ном. 2013 (Харків 2014).
Golubеva, Golubеv 2016: I.V. Golubеva, A.M. Golubеv, Zvіt pro naukovі arkheologіchnі rozvіdki v Slov’ians’komu raionі Donetskoї oblastі u 2015 r. NA KhIM. Inv. nom. 2015 (Kharkіv 2016) // І.В. Голубєва, А.М. Голубєв, Звіт про наукові археологічні розвідки в Слов’янському районі Донецької області у 2015 р. НА ХІМ. Інв. ном. 2015 (Харків 2016).
Kolchin 1953: B.A. Kolchin, Chernaia metallurgiia i metalloobrabotka v Drevnei Rusi (Domongol’skii period). MIA 32, 1953, 1–160 // Б.А. Колчин, Черная металлургия и металлообработка в Древней Руси (Домонгольский период). МИА 32, 1953, 1–160.
Okatenko et al. 2014: V.M. Okatenko, A.M. Нolubіеv, I.V. Нolubіеva, D.O. Fіlatov, V.V. Rusnak, Zvіt pro naukovі arkheologіchnі ekspertizi і rozvіdki u Kharkіvs’kіi oblastі ta v m. Kharkovі v 2015 r. NA KhIM. Inv. nom. 2013 (Kharkіv 2014) // В.М. Окатенко, А.М. Голубєв, І.В. Голубєва, Д.О. Філатов, В.В. Руснак, Звіт про наукові археологічні експертизи і розвідки У Харківській області та в м. Харкові в 2015 р. НА ХІМ. Інв. ном. 2013 (Харків 2014).
-248-
Okatenko, Golubеv 2017: V.M. Okatenko, A.M. Golubеv, Zvіt pro arkheologіchnі doslіdzhennia (naukovі ekspertizi) і rozvіdki u Charkіvs’kіi oblastі ta m. Kharkovі u 2016 r. NA KhIM. Inv. nom. 2016 (Kharkіv 2017) // В.М. Окатенко, А.М. Голубєв, Звіт про археологічні дослідження (наукові експертизи) і розвідки У Харківській області та м. Харкові у 2016 р. НА ХІМ. Інв. ном. 2016 (Харків 2017).
Pletneva 1989: S.A. Pletneva, Na slaviano-khazarskom pogranich’e. Dmitrievskii arkheologicheskii kompleks (Moskva 1989) // С.А. Плетнева, На славяно-хазарском пограничье. Дмитриевский археологический комплекс (Москва 1989).
Rozanova, Terekhova 2003: L.S. Rozanova, N.M. Terekhova, Tekhnologіia vigotovlennia zalіznoї zbroї z rann’oseredn’ovіchnogo mogil’nika na rіchtsі Diurso bіlia Novorosіis’ka. http://www.myslenedrevo.com.ua/studies/arox/2003/rozanova.html 2003 // Л.С. Розанова, Н.М. Терехова, Технологія виготовлення залізної зброї з ранньосередньовічного могильника на річці Дюрсо біля Новоросійська. http://www.myslenedrevo.com.ua/studies/arox/2003/rozanova.html 2003.
Solov’ev 1985: A.I. Solov’ev, O nekotorykh kharakteristikakh klinkovogo oruzhiia. In.: (otv. red. R.S. Vasil’evskii, Iu.P. Kholyushkin) Problemy rekonstruktsii v arkheologii (Novosibirsk 1985), 147–154 // А.И. Соловьев, О некоторых характеристиках клинкового оружия. В сб.: (отв. ред. Р.С. Васильевский, Ю.П. Холюшкин) Проблемы реконструкций в археологии (Новосибирск 1985), 147–154.
Tolmachova 2000: M.M. Tolmachova, Tehnologіia vigotovlennia saltіvs’kikh shabel http://www.myslenedrevo.com.ua/uk/Sci/Archeology/Archeometry/Applied/SaltovoSabres.html 2000 // М.М. Толмачова, Технологія виготовлення салтівських шабель http://www.myslenedrevo.com.ua/uk/Sci/Archeology/Archeometry/Applied/SaltovoSabres.html 2000.
-249-